Прививка от невежества - страница 60

После чего старый дракон стал снова молчаливым и уставшим, подойдя к женщине, он положил свою страшную драконью лапу, которая легко разбивала камни, на ее затылок и медленно погладил, проведя рукой до поясницы. Две недели Фей ухаживал за ней, как за младшей сестрой, как всегда не произнося ни одного слова. И каждый раз на рассвете, рассыпав звездную пыль, подходил к женщине и гладил своей страшной рукой по голове от темени до поясницы.

Через полторы недели женщина начала вставать и медленно ходить по поляне. Старый дракон незадолго перед приходом генерала взял ее за руку и отвел за черную глыбу, где небольшой водопадик, чуть выше ее роста, разбивался о мелкие, острые камни. Стальное Облако объяснил, что нужно стать на острые камни и подставить под падающую воду темя. Женщина сняла туфли и хотела шагнуть на камни. Старый дракон, схватив ее за руку, потребовал, чтобы она сняла платье. Женщина, испугавшись, широко открыла глаза, замотала головой и, обняв руками грудь, прижалась к скале. Стальное Облако впервые за полторы недели заговорил, с Фу Шинном они говорили языком боя, обычным языком пользовались мало. Старый дракон сперва заговорил, потом захохотал выкрикивая слова, а женщина, прижавшись к скале, от стыда закрыла глаза.

Фэй катался по поляне, дрыгая ногами, как ребенок, он кричал на весь мир, что женщины — это сказочные существа, демоны, пришедшие с неба для того, чтобы извести человеческий род глупостью и всеми чудесами безумия, которые только есть на небе и на земле. Фэй присел возле нее и спросил, что неужели не он эти десять дней кормил ее, ухаживал за ней, переодевал и обмывал.

Он взял ее за руку и снова спросил: она была это или нет? Женщина, выдернув руку, замотала головой в знак несогласия и из закрытых глаз покатились слезы. Старый дракон еще несколько раз спросил, может, она не хочет лечиться дальше или хочет до конца жизни вот так еле ковылять, как больная старая утка. Женщина вырвалась и неуклюже побежала к ближайшим молодым деревьям. Стальное Облако, улыбаясь, смотрел ей в след. И когда до леса осталось совсем близко, двумя прыжками, со свистом рассекая воздух, настиг ее схватив за руку. На этот раз не было такой силы, которая могла бы разжать руку дракона. Он засмеялся ей в лицо. Открыв глаза, женщина впервые в упор посмотрела на него. Увидев сверкающий глаз и глубокие морщины, которые поперек перерезали тонкие губы, а над ними птичий нос, она снова зарыдала.

Дракон медленно выпустил ее руку, женщина без сил опустилась на колени, быстро вскочив бежать, ударилась о прозрачное стальное облако, опять упала на колени. Старый дракон внимательно и долго разглядывал ее темя, потом потыкав его железным пальцем, спросил: не выздоровела ли она. Одним рывком подняв ее, Фэй потрепал женщину по щеке, объявив, что страх и стыд — это здоровье и жизнь существа по имени женщина, потом оттолкнув ее, он сказал, чтобы та немедленно шла на острые камни под падающую воду. А когда будет с нее достаточно, то он позовет, и, развернувшись, старый дракон, усмехаясь, пошел к ученику.

Она стояла молча, опустив в землю глаза, а рядом мужественный и строгий генерал, при своих солдатах, отплясывал какой-то дикарский танец. Он не плясал так радостно, наверное, ни разу в жизни. Потом хватал жену за плечи, вертел ее как волчок, плакал, смеялся и снова вертел, а рядом стояли молодой Фу Шин и старый дракон, радостно улыбаясь. Фэй качал головой и вздыхал, жалуясь ученику, что уже целый месяц они так не радовались, он посетовал, что люди, наверное, перестали болеть и теперь лишают его единственной радости, которую он так любит. Дракон громко захохотал.

Генерал что-то крикнул и вдруг галопом побежал вниз с горы, солдаты и женщина с удивлением смотрели ему вслед. Женщина, опустив голову, ждала мужа. Прошло какое-то время, генерал появился снова. Он бежал к Стальному Облаку, согнувшись под тяжестью двух чемоданов. Поставив их рядом с драконом, он быстро открыл один. Чемодан был плотно набит скомканными в кучу деньгами.

Старый дракон подмигнул единственным глазом Фу Шину. Вторая часть лечения была самой трудной, отделаться от радостных еще сложнее, чем от несчастных, особенно если они богаты и в одно мгновение поняли, что это богатство — ненужный хлам. Стальное Облако часто жаловался, что, как только люди понимают это, сразу свой хлам пытаются подбросить кому-то другому, убеждая себя, что еще к тому же проявляют щедрость и делают большое дело.