Приятно быть поэтом - страница 2

Один зоил

Коров доил

И рассуждал над молоком угрюмо:

Я детскую литературу не люблю,

Я детскую литературу погублю

Вез криков и без шума.

Но вдруг корова дерзкого — в висок,

И пал, бедняга, как свинца кусок.

Зоил восстановил против себя натуру.

Ругая детскую литературу

Читатель, осторожен будь

И день рождения Любарской^>{2} не забудь.

Шел по дорожке

Хорошенький щенок,

Нес в правой ножке

Песочный пирожок

Своей невесте,

Возлюбленной своей,

Чтоб с нею вместе

Сожрать его скорей.

Вдруг выползает

Наган Наганыч Гад

И приказает

Ступать ему назад.

И отбирает

Подарок дорогой,

И ударяет

Счастливчика ногой.

Нет, невозможен

Такой худой конец.

Выну из ножен

Я меч-кладенец!

Раз! И умирает

Наган Наганыч Гад,

А щенок визжаст:

«Спасибо, очень рад!»

Серапионовы братьи —

Непорочного зачатья.

Родил их Дом искусств

От эстетических чувств.

Михаил Слонимский:

Рост исполинский. —

Одна нога в Госиздате

И не знает, с какой стати,

А другая в «Ленинграде»

И не знает, чего ради.

Голова па том свете,

На дальней планете,

На чужой звезде.

Прочие части неизвестно где.

Константин Федин

Красив и бледен.

Пишет всерьез

Задом наперед^>{4}.

Целуется взасос.

И баритоном поет.

Зощенко Михаил

Всех дам покорил —

Скажет слово сказом^>{5},

И готово разом.

Любит радио,

Пишет в «Ленинграде» о

Разных предметах

Полонская Елизавета.

Вениамин Каверин

Выл строг и неумерен.

Вне себя от гнева

Так и гнул налево,

Бил быт,

Был бит^>{6},

А теперь Вениамин

Образцовый семьянин,

Вся семья Серапионова

Ныне служит у Ионова ^>{7}.

Приятно быть поэтом

И служить в Госиздате при этом.

Служебное положение

Разминает воображение.

Все у нас идет гладко,

Только авторы ведут себя гадко.

Прямо сказать неприятно —

Не желают работать бесплатно.

Все время предъявляют претензии:

Плати им и за рукописи, и за рецензии,

И за отзывы, и за иллюстрации,

Так и тают, так и тают ассигнации.

Невольно являются думы:

Для чего им такие суммы?

Может, они пьют пиво?

Может, ведут себя игриво?

Может, занимаются азартной игрой?^>{8}

Может, едят бутерброды с икрой?

Нельзя допускать разврата

Среди сотрудников Госиздата.

Кто приехал на съезд?^>{9}

Во-первых, Б.Рест.

Во-вторых,

Г. Белых,

Шишков,

Козаков,

К.Чуковский

(Украшение Большой Московской).

Лебеденко,

Черненко,

Миттельман

(Который о съезде напишет роман),

Моргулис

(Которые еще, в сущности, не проснулись),

И, наконец, я сам:

Который от счастья близок к небесам!

Академик^>{10}.

Руп

На суп,

Трешку

На картошку ^>{11},

Пятерку

На тетерку,

Десятку

На куропатку^>{12},

Сотку

На водку

И тысячу рублей

На удовлетворение страстей.

Служу я в Госиздате, А думаю я о Кате. Думаю целый день — И как это мне не лень?

Обдумаю каждое слово, Отдохну — и думаю снова.

Барышне нашей Кате Идет ее новое платье. Барышне нашей хорошей Хорошо бы купить калоши. Надо бы бедному Котику На каждую ножку по ботику И надо бы теплые… эти… Ведь холодно нынче на свете!

На свете зима-зимище, Ветер на улице свищет.

Холодно нынче на свете, Но тепло и светло в буфете.

Люди сидят и едят Шницель, филе и салат. Лакеи, вьются, стараются, Между столиками пробираются.

А я говорю: «Катюша, Послушай меня, послушай. Послушай меня, родимая, Родимая, необходимая!»

Катюша и слышит, и нет, Шумит, мешает буфет. Лотерея кружит, как волчок, Скрипач подымает смычок — И ах! — музыканты в слезы, Приняв музыкальные позы.

Извозчик бежит домой, А моя Катюша со мной. А на улице ночь и зима, И пьяные сходят с ума, И сердито свистят мильтоны, И несутся пустые вагоны.

И вдруг далеко, на Садовой, — Трамвай появляется новый. На нем футляр из огня, Просверкал он, гремя и звеня.