Приз - страница 12

стр.

— Что с тобой, Вилф? — заволновалась Марго.

— Ничего. Все хорошо. Просто я, наверное, был не совсем готов к такой новости.

Марго тихонько поцеловала его руку.

— Как и я неделю назад. — В порыве тревоги она обвила руками его шею. — Обними меня, Вилф. Я не хочу, чтобы это встало между нами.

Брим опустил ее голову на подушку.

— Видит Вселенная, я люблю тебя. Марго, — люблю больше жизни. А завтра буду любить еще сильнее — и так каждый день, который мне суждено прожить. — Это не было штампом — он отвечал за каждое слово. Он коснулся губами ее мокрых ресниц и нежно поцеловал ее в губы.

Она стиснула пальцами его плечи, и дыхание ее сделалось прерывистым. Губы приоткрылись, язык скользнул ему в рот, и она повернулась на бок, ритмично прижимаясь к нему бедрами.

— Вилф, — простонала она, — я хочу тебя снова…

И тут на Вилфа Брима обрушилась паника — он был не готов. Он стиснул зубы и сосредоточился.

— Вилф, — торопила она, закинув на него ногу, — скорее! У меня осталось не больше метацикла. — Она-то была в полной готовности, сомневаться в этом не приходилось.

Не доверяя себе, Брим на всякий случай проверил рукой. Факт был налицо.

— Не получится, — сознался он со стоном. — Я не могу.

— Что такое?

— Не могу, — прохрипел он, опрокинувшись на спину.

— Ох, Вилф, бедный ты мой, — испуганно прошептала она. Накрыв его своим телом, она охватила ладонями его лицо и осыпала его неявными поцелуями. — Это ничего, — шептала она в порыве сострадания. — Ты ничего не должен мне доказывать, никогда. Я люблю тебя — остальное не в счет.

Но Брима ничто не могло утешить.

— Великая Вселенная, — процедил он сквозь стиснутые зубы, — я и в этом тебя подвел. — Он высвободился из-под Марго и спустил ноги на пол, вцепившись в простыню, как в единственный якорь спасения.

Марго привстала на колени, обхватив его за шею.

— Вилф, Вилф, — рыдала она. — Что же я с тобой сделала?

— Ты не виновата, — прерывающимся голосом ответил он. — Просто… просто не могу я больше обманывать сам себя. — Он закрыл лицо руками, обуреваемый горькими чувствами.

Ее рука внезапно коснулась его между ног.

— Милый мой Вилф, — шепнула она, увлекая его обратно в постель.

Но ее намерению не суждено было осуществиться. В дверь тихо постучались, и Армбридж, шофер Марго, сказал:

— Мадам, мы должны поторопиться. Слуги сегодня поднимутся раньше обычного.

Марго застыла рядом с Бримом.

— Да, Армбридж, я слышу, — отозвалась она. — Сейчас выйду. — Помедлив не больше клика, она взяла Брима за щеки и крепко поцеловала в губы. — Вилф, — сказала она, соскакивая с постели и одеваясь, — ты не должен позволить, чтобы это на тебя повлияло. — Она нахмурилась, сражаясь с пуговицами своей нарядной блузки, и снова повернулась к нему. — Ты сейчас не меньше мужчина, — заявила она, подбоченясь, — чем ночью, когда заставил меня перебудить весь дом своими стонами.

Еще не оправившийся от шока Брим мог только сидеть и смотреть, как она надевает туфли. В конце концов он все-таки встал и подал ей плащ.

— Не знаю, что и сказать, Марго, — с трудом выговорил он.

— Вилф, — с искренним участием произнесла она, — посмотри на меня. Ты не единственный, с которым такое случалось. Я…

В дверь постучали уже настойчивее, и Армбридж прошептал:

— Мадам…

— Иду, — бросила она. — Вилф, у тебя все будет хорошо, правда?

Брим, собрав остатки своего «я», выпрямился — он чувствовал себя полным дураком, стоя голым перед этой изысканно одетой женщиной.

— Я уже в порядке, — сказал он, нервно теребя ее кольцо, висящее у него на шее. Оно показалось ему неестественно холодным. — Не беспокойся обо мне.

— Ты уверен, Вилф?

— Можешь не сомневаться. — Он обнял ее и поцеловал в губы. Армбридж продолжал скрестись в дверь. — А теперь иди.

— Никогда не забывай, что я люблю тебя, милый.

Ты в сердце жив моем, а я в твоем —
Так по веленью рока повелось.
Что б ни случилось, мы всегда вдвоем —
И все едино, вместе мы иль врозь.

Сказав это. Марго открыла дверь и исчезла в мгновение ока.

Все тяжкие годы, последовавшие за первым налетом адмирала Кабула Анака на Карескрию, когда погибли все родные Брима, он думал, что без остатка выплакал все отпущенные ему слезы.