Приземленный Ад, или Вам привет от Сатаны - страница 43

Эдик сменил тоскливый мундир на сверхэлегантный деловой костюм и даже рогам придал респектабельность, партикулярный вид. Спутник же его, напротив, ничем особо не выделялся. Серая мышь. Да и поведение, точно мышь, попавшая в набитый сырными головами погреб, испуганно озирающаяся по сторонам своими раскосыми глазами-фасолинами.

Тьмовскому шло штатское платье, и внешне он оставался равнодушен к перемене аксельбантов и портупеи на гражданский костюм. Даже, напротив, вел себя более раскрепощенно. Стиснув могучей лапищей ладонь Ахенэева и, приятельски похлопав его по спине, произнес:

— Уф! Камрады! Знали бы вы, какого труда стоило вырваться из третьего круга. Там сейчас нагрянула комиссия. Все летит вверх тормашками… А до этого — вообще ужас! Осветители чистку устроили: убрали ненужных свидетелей. Представляете, у мутантов, несмотря на феноменальную прожорливость, не иначе, как заворот кишок… Хвостами пушистыми и искусственными рогами поносят и блюют… Ну да хрен с ними, успел ноги унести — и слава Антихристу!

Эдик ковырнул зубочисткой и бесшабашно рассмеявшись, вероятно повторно прокрутив свое отбытие из Тоски, спросил у черта:

— Давай, дружок, по-быстренькому расклад, да я озадачу грызуна. Будем выполнять новые инструкции. А то, в скором времени, еще тонн сто уголовных и личных дел пересматривать придется…

Яша улыбчиво взирал на своего товарища и соратника.

— Значит так, Эдик. Расклад — необычный. Мы с боссом работаем под журналистов. Пока от «Прейзподнеш пресс». Но, кажись, аккредитируемся в Мафии. Пресс-представителями одной из делегаций. Чую, дело требует замутить пресс-конференцию. А скорее всего — брифинг. С ним проще, да и руку набили, подрепетировали на интервью… А сойдемся — нехай пудрят мозги в отношении прошлых заслуг и видов на будущее. Ответы, сам понимаешь — зафиксируем. Я ведь тоже не пальцем деланный: инструкции от корки до корки — на зубок…

Яков на полуслове оборвал разговор.

— Да, а этот тоже — зомби?

— Он самый. На трех уровнях… С Земли законсервирован.

— Тогда, я обмозговал, задействуем в сферу обслуги: проверено по гороскопу. И чего, обмылок, в политику полез?… Ладно, осмотрится, выведает, что к чему, повяжет Мафиози круговой порукой. Ихняя откровенность, как нельзя, кстати, эти хлюсты даже здесь преподносят события так, что все творимое ими — делалось общего блага ради! Пришло, пришло, Эдик, времечко и у нас, в аду, воздать каждому по заслугам. Да и Тоске нужны новые криминально-социально-неразвороченные души. Ведь ясно я говорю?

— Чего уж яснее, Яшенька! Эй, где наша не пропадала?! Сделаем, как приказано, авось не спалимся. В третьем кругу ждут — не дождутся некоторых, и не только из Мафии… Наверное, на Земле не хватило времени разобраться… Ты же в курсе о реорганизации Свода статей? Разрешили-таки раскручивать веревку и в обратную сторону!

— Слыхал, не припомню, где… — Черт обратил внимание, что спутник Тьмовского, как вошел в комнату, так и застыл изваянием.

— А он что у тебя, пришибленный, от роду такой молчаливый?

— Да нет! Говорливый до опупения. — Эдик коротко улыбнулся. — Просто, пока на нулевом уровне. Сомнамбула. Скоро забалабонит — хоть уши затыкай…

Тьмовский выбросил в сторону мыша лапу, вперил в глаза-фасолины углубленный, повелительный взгляд и с расстановкой произнес:

— Пижама-панама!

Грызун встрепенулся, но, видимо, упоминание о спально-дачных аксессуарах проняло не до конца.

Тьмовский отчеканил следующее, более сложное заклинание.

— Шило на мыло, часы на трусы, рейтузы на шузы, из грязи — в князи, попу в каттон и в ад — жетон…

Тело мыша напряглось, фасолины окрасились осознанным интересом и даже, так показалось Ахенэеву, уши, подобно маленьким локаторам, развернулись, словно на хрящах-шарнирах. Но хмырь оставался нем, хотя и внимал, силился освободиться от остаточной депрессии.

Тогда Тьмовский, не особенно церемонясь с Зомби, защемил своей клешней его ухо и, заставив приподняться на цыпочки, подтянул к себе. Язык, на котором программировал агента Эдик, фантасту знаком не был. Проскакивали слова, мало что объясняющие: взятки, презент, бабки и, почему-то, капуста… Но то, что язык принадлежал к тюркской группе, Ахенэев уяснил сразу, хотя и не был полиглотом.