Признаки работы Духа Истины - страница 20

Итак, если даже тот, кто является великим столпом христианской Церкви, одним из главных камней в ее фундаменте, кто находился рядом со Христом во времена Его земного служения, оказался виновным в неугодном Богу поведении и лицемерии, то неудивительно, если и менее важные орудия в руках Божьих, не имеющие того исключительного ведения от Духа Божьего, какое имел Петр, будут обвинены в беспорядочных проявлениях в своем поведении.

Когда некоторые из тех людей, которые были или объектами, или орудиями в Евангельской работе, виновны в слишком большом рвении осуждать других, считая их людьми необращенными, — это, тем более, не является убедительным доводом в пользу того, что сама эта работа не исходит от Бога. Такое их рвение судить других является просто ошибкой, проистекающей либо из незнания признаков, по которым можно безошибочно определить лицемерие и плотское состояние других людей; либо из неправильного понимания свободы действий Духа Святого, Который использует в Своей работе различные методы; либо же от недостатка должной снисходительности к другим людям, немощь и испорченность которых могут, в той или иной степени, оставаться в их сердцах и после обращения!

Кроме того, слепое рвение таких людей и их желание судить других происходит также от недостатка должного понимания своей собственной слепоты, слабости и неполной освобожденности от греха. Именно через эту плотскую ревность их духовная гордость может иметь тайную лазейку, через которую будет входить в сердце и оставаться замаскированной и спрятанной от глаз других людей.

Если мы допускаем, что нередко истинно благочестивые христиане могут в значительной степени проявлять духовную слепоту и греховную испорченность и могут ошибаться в определении признаков лицемерия, то, несомненно, мы также должны уразуметь, что нет ничего непонятного в том, что и в наше время некоторые люди поспешны в своих выводах и допускают ошибки.

Таким образом, более или менее легко мы можем объяснить, почему остаточная греховная испорченность христиан может иметь такие незаметные лазейки в виде плотской ревности даже в сердцах хороших людей и почему это случается чаще, чем проявление истинной ревности о Боге. Без сомнения, и это печально, многие святые люди согрешали именно таким образом, заражаясь плотской ревностью.

Безразличие в делах веры — отвратительно в глазах Божьих, а усердие — это отличительный признак действия благодати. Однако среди всех христианских добродетелей именно усердие нуждается в самом строгом контроле и самоиспытании, потому что к этой добродетели особенно склонна незаметно подмешиваться наша греховная испорченность, проявляющаяся в гордости и различных человеческих страстях.

Необходимо отметить, что там, где никогда не было великого пробуждения, не было и повода для возрождения ревности в Божьей Церкви. Но в тех замечательных случаях, где имеет место пробуждение, возрождается и ревность, сопровождаясь, иногда, проявлениями неконтролируемого поведения и неуместной суровости. Например, в апостольские времена много духовных сил и усердия было истрачено на спор о чистой и нечистой пище, когда христиане горячо ополчались один против другого, порицая друг друга и называя своих оппонентов неистинными христианами.

Но апостол Павел имел снисхождение и к тем, и к другим, полагая, что все они находились под влиянием истинного благочестия: «Кто ест, — говорит он, — для Господа ест, ибо благодарит Бога. И кто не ест, для Господа не ест, и благодарит Бога» (Рим. 14:6).

Верующие коринфской церкви занимались также превозношением одних служителей и порицанием других, похваляясь друг перед другом дарами Духа Святого. И все же, подобные явления также не могут быть доказательством того, что работа, чудесно совершенная в Коринфе, не является работой Бога.

После того как христианская вера начала усиленно распространяться в мире, благодаря святой жизни и великому усердию Церкви, рвение христиан трансформировалось в неуместную и чрезмерную суровость в установлениях церковной дисциплины по отношению к провинившимся. В некоторых случаях такие христиане совершенно не допускали общения с согрешившими и проявления какого-либо милосердия к ним, даже если их смирение и раскаяние были очевидными.