Признание в любви - страница 3

Вдоль полосы стоит наготове ряд пожарных и санитарных машин. Набежали техники, раскрыли люки, стали ковыряться. Пассажиры сидят с отрешёнными лицами, никто не говорит «повезло». Не обсуждают. Внутри пустота. Как автомат, делаешь, что скажут. Командир корабля объявляет: «Кто желает сдать билет, для вас открыта специальная касса, кто решил лететь дальше, через два часа будет другой самолёт» – голос не сразу узнаешь, и речь торопливая, не как прежде. Он подчеркнул сильным ударением спасительные слова «другой самолёт».

Зал отправления на взводе от шума нетерпеливых голосов. У каждой кассы толкучка. Народ с завистью расступается перед счастливчиком, у которого над головой листочек с указанием продать билет. У нашего окошка тихо, и цель у него другая – принять наши билеты, оглядываюсь: многие летят опять, все или нет, не знаю – не проверять же, а было бы интересно, есть даже с детьми. Показываю соседке по самолёту синяк на руке.

– Я что, синяков не видела?

– От вас. Помните в самолёте сжали?

– У меня сил таких нет.

Сомневающимся дали два часа. С усмешкой думаю: не плюнуть ли мне на эти дела, тем более, что все они возникли по моей инициативе, и заниматься ими никто меня не заставляет? Сам хотел, как лучше, ребята в моём отделении, узнав за чем еду, обрадовались. Ну, скажу им, расстроятся, конечно, будем ждать, когда поставят в обычном порядке. Но ведь ты всегда был инициатором перспективных разработок, и статус института заметно поднимется. Да, а как с Ирой? Старался завоевать её внимание, наобещал, а сам исчез. Что там у неё? Если уйдёт, она ведь тебе ничем не обязана. Будешь локти кусать. Может всё-таки вернуться? Приятели в Гомеле не говорят для чего я там понадобился, вдруг что-то серьёзное. Продолжаю сидеть, не размышляю, а просто перебираю прошлое: как я здесь оказался и нужно ли мне всё это.

Жизнь – книга, ты её пишешь сам, бывает, что и не сам, пишешь задумываясь или не очень. А я? В моей много страниц, но память – удивительная штука, возвращает к тому, с чего началось самое главное, без чего, как оказалось, и жизни настоящей просто не было бы.

Работал я в Академгородке, в Новосибирске, работал, и пришла пора определиться – не стоит уже, наверное, жить от родителей за тысячи километров. Переехал в Ленинград, продолжил заниматься, как сейчас называют, информационными технологиями, IT. Но речь пойдёт не об этом, хотя нам внушали, что работа и есть главное. Время для неё, если честно, было бездарное, в смысле попыток сделать что-нибудь интересное – тонули они в общем застое и раздражали. Хотелось послать всё к чёрту. Именно это и предлагали рюмочные, не зря ведь их широко раскинули, сетью. Несколько неосторожных движений, и ты в ней запутаешься.

В Ленинграде наш институт располагался удобно, в районе Техноложки, почти центр города. Удобство заключалось не только в транспортной доступности, но и в другом, не менее значимом. На работе частенько приходилось задерживаться, и мы с приятелями, чего греха таить, этим удобством пользовались, тогда это было, наверное, самое популярное занятие мужского населения. Я имею ввиду, конечно же, рюмочные, они были рядом, и народ туда наведывался разный, но одинаково приветливый, от профессоров до простых рабочих: пожалуйста, проходите. В них не было музыки, наверное, чтобы не отвлекала от разговоров, в том числе и по служебным делам.

Другое очевидное преимущество – много кафе. В нашем, излюбленном, куда заходили утром и иногда вечером, продавщица Галя готовила хороший кофе. Она красила губы яркой, изогнутой линией, и когда улыбалась, то одинокая волна пробегала по всегда спокойному морю. Ещё она встряхивала копной волос в ответ на удачную шутку. Сегодня, по питерскому обычаю, с утра – дождь, у прохожих одинаково неприветливые лица, и я быстро к ней:

– Чего не хватает?

Поворачивается ко мне и молчит.

– Радуги. Улыбнись, и она блеснёт под тучей твоих чёрных локонов. День должен начинаться встречей с хорошим человеком.

Ко мне пристраивается симпатичная девушка Иветта, похоже, что ждала такого человека. Она не из нашего отделения, милое создание, приятное личико, более, чем симпатичная, мои, да и не только, не обходят её вниманием: