Признание в убийстве - страница 9

Ронни был высоким блондином с нежным цветом лица и голубыми, немного выпуклыми глазами. С виду очень спокойный, он имел, однако, взрывной характер. Идеалист, любитель искусства, он вел жизнь правильную и монотонную. В свои тридцать два года он слыл превосходным коммерсантом и любимцем отца.

Дора, красивая женщина двадцати трех лет, она безумно любила Ронни. До того как выйти за него замуж, Дора была секретаршей мистера Пакстона-отца.

Артур, к сорока годам оставался оптимистом и бонвиваном. Шумный, веселый, общительный, обожаемый всеми, кроме собственного отца, он привлекал внимание своим кукольным лицом, яркими голубыми глазами и лысым черепом. Его жена, Анжела, три года назад потребовала развода и оставила себе их маленькую дочь. Став свободным, Артур довольно часто играл, слишком много пил и посещал женщин из кабаре Сохо.

Приехала последняя из приглашенных. Очень живая и подвижная, она весело извинялась.

— В воскресенье невозможно поймать такси, дорогая! — говорила она, целуя Сильвию.

Молли Фордайс, известная актриса, женщина крепкого сложения, с некрасивым, но выразительным лицом, с умными черными глазами. Замечательный мастер сцены, она всегда получала интересные роли в театре и кино.

Они достаточно поздно сели за стол, который был уставлен превосходной едой и хорошими винами.

На столе из розового дерева, накрытом белоснежной скатертью, стояли тарелки из китайского фарфора и сверкало начищенное серебро. Колеблющийся свет восковых свечей придавал лицам гостей теплоту и живость.

Сильвия, однако, отдавала себе отчет в том, что трое из ее гостей чувствовали себя, определенно, «не в своей тарелке».

Особенно ее беспокоил Клив. Он наблюдал за ней, когда она была занята чем-то другим, с видом хитроватым и насмешливым. Она знала его достаточно хорошо, чтобы догадаться: у него в руке козырная карта, и это не предвещало ничего хорошего. Она знала, что он способен перевернуть все ее существование, которое она наладила с Гарри, и ничто не может ему в этом помешать… разве что крупная сумма денег. Сколько же он потребует, чтобы оставить ее наконец в покое?

Норма, обычно такая веселая и общительная, сидела усталая, задумчивая, злая на Дерека и, казалось, была не способна скрыть это, взять себя в руки.

Наконец, Дора Пакстон, всегда спокойная и уверенная в себе, демонстрировала теперь напускное, преувеличенное веселье. Сильвия никогда не видела ее такой красивой, такой оживленной, с румянцем на щеках и блестящими, орехового цвета глазами. «Что с ней, что она знает?» — спрашивала себя Сильвия. Ронни, глядя на Дору, насмешливо кривил губы.

Молли Фордайс, веселая, в хорошей форме, поддерживала общий разговор, с юмором рассказывая последние сплетни из театрального мира. Флиртуя с Кливом, она пригласила его на завтрак в студию, где снималась в фильме, и он, похоже, получал удовольствие от этой игры.

После ужина все расположились у камина полакомиться коньяком и ликерами, болтая и слушая диски.

Около десяти часов раздался телефонный звонок, и Сильвия поднялась в спальню, чтобы поговорить оттуда и не снимать трубку на первом этаже. Гарри интересовался, как она себя чувствует и что делает.

Немного поколебавшись, она призналась, что пригласила нескольких друзей к ужину.

«Все — люди женатые» — добавила она, чтобы не портить ему настроение.

— Почему бы и вам не приехать? — предложила она. — Все они очень милые и веселые. В любом случае, вечер закончится рано, не позже половины двенадцатого. Может быть, вы тогда приедете?

Он ответил сразу:

— Нет, Сильвия, я увижу вас завтра вечером, как обычно. Доброй ночи, дорогая!

Она положила трубку. В этот момент дверь спальни медленно открылась, и на пороге появился улыбающийся Ронни Пакстон.

Сильвия засмеялась и сказала шепотом:

— О, Ронни… Вы не должны… Что, если Дора поднимется сюда?

Вместо ответа он обнял Сильвию и поцеловал долгим страстным поцелуем, заставившем ее задохнуться. Потом, отпустив Сильвию, он вынул из кармана платок и старательно вытер губы.

— Когда все уйдут, я вернусь, — сказал он тихо.

Глубоко взволнованная, она кивнула головой. Со времени своего разрыва с Кливом, один только Ронни нравился ей, волновал ее. Она играла с огнем и знала это, но не отказалась бы от него ни за что на свете.