Призрачный странник - страница 7
— Да, — ответил пигмин. Его тонкий свирельный голос звучал глухо и безжизненно. — Да, я верю, что ты не желаешь нам зла, Джей-мес Тиберий Кирк.
И, повернувшись, он заковылял прочь и скрылся в темноте.
— Думаю, вам следует принять предложение Шорака насчёт обучения ментальной защите, — тихо сказал Кирк.
Догорающий костёр остался далеко справа от них, среди колючих кустов, окружавших лагерь. Слабый отсвет огня лежал на лице Хелен, и её ореховые глаза отливали зеленоватым янтарём, как у кошки — если бы только кошка могла всерьёз помышлять о том, чтобы бросить охоту.
Он долго колебался, желая и не желая начать разговор, оттягивая решающий момент — хотя с самого начала знал, что этот момент когда-нибудь наступит…
Да какого чёрта, подумал он, и выпалил:
— Если ты собираешься остаться…
Но в следующую секунду запнулся и устыдился собственной прямоты. У Хелен своя карьера, повторил он себе, как повторял много раз с того первого вечера, который они провели наедине за разговорами; именно тогда он понял, что с ней всё будет по-другому… Участие в группе первого контакта — редкая удача для неё…
Я не могу просить, чтобы она отказалась от такого шанса…
Он сжал её руки.
— Прости, — сказал он. — Мне не следовало…
Она искоса взглянула на него, и горькая улыбка дрогнула в уголках её губ.
— Не следовало поднимать наш Больной Вопрос? — Она чуть придвинулась к нему на ходу; они шли не спеша, почти наугад отыскивая узкую, плотно утоптанную тропинку, ведущую вдоль опушки терновых зарослей. Её тон был наполовину шутливым, и говорить с ней было так просто, откровенность давалась им так легко, словно они были вместе не две недели, а много, много лет. — А ты не думал, что этот вопрос уже давно грызёт меня?
Позади них, над низкорослым терновником и острыми скалами, опоясывающими плато, исполинским плодом висела спелая, жёлтая, как дыня, луна, и глиняные холмики пигминских жилищ, слепленные тесными кучками, тонули в потоках янтарного света. Перед ними простиралась вдаль бесконечная степь, и шёлковая трава катилась волнами под ласковым ветром, и шорох цветов, роняющих пыльцу, сплетался в изменчивую мелодию. Где-то раздался крик ночной ящерицы — чистый, сладкий, невыразимо печальный звук. Ещё на корабле Спок говорил, что гравитационное притяжение этой луны относительно велико, и Кирк гадал — не в этом ли причина странного чувства, что охватило его с момента прибытия, чувства подсознательной, но глубокой причастности ко всему сущему, словно он был одной плоти и крови с этой планетой.
Невероятно красивый мир, подумал он. Мир, который дышит жизнью. Как капитан звездолёта — исследователь, стратег и дипломат в одном лице — он хорошо понимал цену этой нетронутой красоты: ведь эти девственные травы, чей шелест звучал такой чарующей музыкой, означали, что здесь нет никакого сельского хозяйства и что население, как на лезвии ножа, балансирует на грани голодной смерти; он знал, что драгоценные россыпи звёзд над головой были картами клингонских территорий.
Если Хелен останется здесь…
— Я не хотел всё усложнять для тебя.
— Да, разумеется, — Она улыбнулась и остановилась, чтобы поцеловать его; в лёгком прикосновении её губ таилась невысказанная страсть. Потом со вздохом покачала головой; её большие, ширококостные запястья казались хрупкими в его сильных руках. — Проклятье, Джим… вселенная так велика. Так легко потерять что-нибудь важное. Все дороги ведут в разные стороны, и на каждой висит знак: «Движение только в один конец».
— «Энтерпрайз» вернётся через шесть месяцев, — Он обнял её за талию, чувствуя под ладонью крепкие мускулы её тела, сильного и гибкого, как молодое деревце. — За шесть месяцев…
Она тряхнула головой, с шорохом разметав по плечам всю роскошь густых тёмных волос.
— Это было бы нечестно, — Её грудной голос тихо вплетался в голоса ночи, в глубокие вздохи ветра, гуляющего по траве, и едва различимое воркование пигминов в Сети Сознания. — Нечестно по отношению к остальным, к Чу и Номиасу, которые вряд ли успеют наладить исследование и обучение за этот срок; нечестно по отношению к тому, кто прибудет мне на смену и кому придётся работать вдвое быстрее, чтобы наверстать упущенное время. Нет, — Она говорила чуть слышно, будто сама с собой. — Мы должны решить сейчас.