Призрак Фаберже - страница 15

— Не слишком тонкий вкус, как вам кажется?

Обернувшись, Саша увидел Дерека, дворецкого отца, которого он знал с детства.

— Так и кажется. Она, видимо, все еще живет в восьмидесятых.

— Скорее всего. Ведь, по ее словам, ей всего сорок, — улыбнулся Дерек. — Не расстраивайся, Саша, при свечах это выглядит довольно красиво. Люстра дает удивительный свет. В нем все выглядят молодыми. Даже Диана.

Саша рассмеялся.

— Надеюсь, что это так. Иначе отец оторвет ей голову, когда увидит счета.

— Вряд ли он их когда-нибудь увидит.

— Ты хочешь сказать, что она оплатила все это сама? — изумленно спросил Саша.

— Совершенно верно. Первая состоятельная женщина в жизни твоего отца.

Саша взглянул на Дерека.

— И все-таки она мне не нравится.

— Ты слишком строг. Она настоящая леди. И твой отец ее любит.

— Не знаю, говорил ли тебе отец, но на следующей неделе я устраиваю здесь небольшой ужин перед балом в Музее Нью-Йорка, — начал Саша. — Человек на двенадцать, не больше. Что-нибудь очень простое. Русские закуски: три горячие, четыре холодные. На первое бульон консоме, на второе цыпленок с каким-нибудь пюре. Совсем детская еда, — быстро проговорил Саша. Такой ужин обычно подавала его мать.

Дерек улыбнулся.

— А что вы будете пить?

— Ну, я не знаю. Давай подумаем… К закускам подадим водку, настоянную на розовых лепестках, а к цыпленку — белое бургундское. Приезжает моя кузина Марина, и этот ужин в ее честь.

Дерек удивленно поднял брови. Саша понял, что дворецкому известно о размолвке Нины с Татьяной.

Сочтя разговор оконченным, Дерек поклонился и ушел. Саша остался стоять у окна, глядя, как над Центральным парком сгущаются сумерки.

Санкт-Петербург, 1913 год

Альма Терезия Фил, главный художник Дома Фаберже, закрыла лицо руками, размышляя, почему именно сегодня все пошло кувырком.

Беспрерывно звонивший телефон действовал ей на нервы. Дворник, в обязанности которого входило открывать двери магазина на Большой Морской, явился в подпитии, и его вырвало прямо на глазах у мадам Калининой. Мадам собиралась купить у них жемчужный гарнитур, но после подобного происшествия она наверняка предпочтет пойти к месье Картье. Одна из печей в эмалевой мастерской перегрелась, и на ее внутренней облицовке появилась трещина. Надо срочно ее заделать — ведь на носу Пасха, и они завалены заказами. И все это случилось именно в тот день, когда она должна утвердить окончательный вариант статуэтки, заказанной князем Озеровским для своей невестки, которая, как известно, немка и в силу этого весьма взыскательна.

Альма затушила папиросу и достала из конторки флакончик духов «Сирень» от Коти, которые служили ей успокоительным средством в минуты сильного душевного волнения.

— Альма Оскаровна, к вам можно?

В дверях появился посыльный, выполнявший поручения сотрудников.

— Да, а в чем дело?

— Агафон Карлович ждет вас в мастерской на третьем этаже.

— Но он мне ничего не говорил.

— И все же, мадам, он вас ждет, — повторил мальчик, неловко переминаясь с ноги на ногу и вертя в руках фуражку.

Поднявшись со стула, Альма оправила серое саржевое платье, отделанное черным шнуром. Взглянув в зеркальце розовой эмалевой пудреницы, она взяла со стола блокнот и автоматический карандаш. Наверняка придется записывать — Агафон Карлович любил давать указания.

Быстро пройдя по коридору, Альма вошла в лифт. Пожилой лифтер закрыл за ней двери. На стуле, где он сидел, когда был свободен, всегда лежала свежая газета, хотя старик не умел читать.

Заголовок кричал о новых забастовках. Альма пробежала глазами последние новости, чтобы удостовериться, что их фирме ничего не грозит. Последняя забастовка шахтеров практически парализовала всю ее деятельность. Печи, где обжигались эмали, неделю стояли без работы, потому что поезд с углем застрял где-то между Москвой и Петербургом. Альма тяжело вздохнула. Интересно, у Картье такие же проблемы? А мистер Тиффани в Америке тоже страдает от шахтерских забастовок, проблем с транспортом и пьяных швейцаров? Вполне возможно. В кино постоянно показывают, как индейцы нападают на американские города и жгут лавки и мастерские. Альма терпеть не могла американцев, хотя среди клиентов Фаберже их было немало, а русские аристократы подчас вступали с ними в брак. И все же этим людям не хватало культуры, они слишком громко говорили и постоянно смеялись. Одно было хорошо — денег они не жалели.