Призрак сгоревшей усадьбы - страница 2

   - Давайте, ребята, рассаживайтесь, кажется, посадку объявили, - мама тревожно оглянулась на здание аэропорта.

   Когда родители ушли на посадку, мы вырулили со стоянки, выехали на трассу и помчались в вечернем сумраке на северо-восток. Были последние дни мая, и вдоль дороги еще цвели акации. Их запах пробирался в салон и кружил голову. Изредка справа, когда машина поднималась на пригорок, мелькала темной змеей река. Вдруг я почувствовала неведомую мне раньше неясную тревогу, она как будто неслась мне навстречу.

   Саша расспрашивала об одноклассниках, я нехотя отвечала. Без Сашки в школе плохо. Я не очень легко схожусь с девчонками, так что замену подружке не нашла. А сейчас снова навалилась обида: каникулы катились под откос. Вместо моря, меня ждала глухая деревня на краю области. Просто у мамы заболел брат. Вот меня и "сдали" крестным, дабы не тащить через всю страну на Крайний Север. По мне, так лучше бы север. Я тогда еще не знала, насколько была права.

   Темнело очень быстро, трасса была свободна, и дядя Гена сообщил, что вместо обычных трех часов, на дорогу уйдет не больше двух. В машине тихо играла классическая музыка. Вообще у крестных странные музыкальные предпочтения: они любят Баха, орган. Они даже в Прибалтику на органные концерты ездили. А я бы сейчас с удовольствием послушала рэп, но у меня садился смартфон. Мы подъехали к развилке дороги, где на указателе прямо было написано: город Ольша, а вправо - Татьянино. Дядя Гена свернул вправо, и мы покатились вдоль густых зарослей абрикосов и акаций. Машина выскочила на пригорок, и дядя Гена резко затормозил, припарковался.

   - Выходим, - он оглянулся на нас, - я обещал вам прекрасные виды. Самое время посмотреть.

   Настроение у меня было, будто по нему проехался асфальтовый каток, так сказать, не до видов и природы, но я послушно открыла дверь и выскользнула из машины. Вот тут у меня дух и захватило. Это и правда было великолепно: луна разлила серебро на реку, которая сливалась из двух рукавов, огибающих остров. На нашем берегу слева раскинулась ярко освещенная электрическим светом деревня. На противоположном - темнел густой лес. Посреди реки ползла длинная баржа. Раздался гудок.

   - Это остров, самый большой на Дону. Протока с той стороны не судоходна, - объяснил дядя Гена, - а внизу, видишь огонек? Наш дом.

   Я посмотрела вниз, почти под нами фонарь освещал пустой участок двора. Дом остался в темноте, поэтому был не виден. Следующий фонарь горел метрах в пятистах левее, и еще с полтора километра до освещенной деревни царила темнота. Тетя Оля обняла Матвея и восхищенно смотрела вниз на реку. Мне пришлось согласиться:

   - Да, красиво.

   - А скоро начнут заливаться соловьи, - добавила свою каплю Саша, и я поняла, что мне здесь уже нравится, несмотря на тревогу, которая возникнув, не покидала меня.

   - Поехали, - дядя Гена вернулся за руль, - завтра на работу, а тебе разместиться надо, и всем поужинать.

   Я торопливо сделала несколько снимков на смартфон, хотя не была уверена, что ночные кадры получатся, и села в машину. Луна спряталась в наползшие тучи, и сразу потемнело. Сейчас дядя Гена уже не гнал, как по трассе. Осторожно свернул на узкую проселочную дорогу и пополз вниз по ухабам.

   - Такое большое село, а дорога никчемная, - возмутилась я.

   - Да нет, там дальше есть асфальтированная дорога, но по ней долго к нам добираться, - ответила тетя Оля, - через всю деревню.

   Мы выехали на площадь. Прямо перед нами светился супермаркет, справа и слева от дороги высились двухэтажные здания с колоннами, чуть дальше - старинная церковь, с другой стороны - современная трехэтажная постройка с российским флагом на крыше.

   - Это считается центром, - сообщила Саша, - хотя на самом деле - окраина. Центром это было лет сто назад. Вот эти двухэтажки - школа и больница, трехэтажка - правление.

   Я кивнула, а дядя Гена свернул вправо и поехал по широкой, ярко освещенной улице вдоль веселых палисадников со старинными домами внутри. Мы проехали в конец улицы и попали в темноту. Мрачные, полуразрушенные дома смотрели на нас пустыми провалами окон. Заплетенные диким виноградом калитки забыли, когда их открывали последний раз. Слева за постройками и садами иногда сверкала лунным отсветом река. Справа над жуткой чередой домов возвышался высокий обрывистый холм. Вдали послышался приглушенный вой.