Призрак в подарок - страница 2
— Уютненько, — изрек мерзавец, и я заорала:
— Заткнись!
— Какая ты нервная, — призрак укоризненно покачал головой.
Я в бессилии повалилась обратно на кровать и накрыла лицо подушкой. Лежала я так до тех пор, пока хватало воздуха, после откинула подушку, судорожно вздохнула и посмотрела в сторону кресла. Моего «гостя» там не было. Его вообще не было в комнате, и я шумно выдохнула, тихо возликовав. Правда, ликование длилось недолго. Михаил Алексеевич появился в дверном проеме и изрек:
— Вроде женщина, а пожрать вообще нечего.
Я воззрилась на него в священном ужасе, быстро осознав, что сумасшествие продолжается. Впрочем, мой ужас в этот раз длился всего пару минут, потому что следом пришли досада, обида и возмущение, сменившиеся еще через минуту злостью. Я ухватила подушку и запустила ею в призрака. Она не долетела, шмякнулась у ног потустороннего хама. Он опустил взгляд на подушку и резюмировал:
— Мазила.
— Да пошел ты! — рявкнула я. — Я тебя не звала и за стол не приглашала! Какого черта ты шляешься по моей квартире, как у себя дома, и суешь нос, куда не просят?
— Но согласись, иметь пельмени, кефир и вчерашнюю булку — это как-то мелко для женщины, — не обратил внимания на мое негодование призрак. — А где котлетки, борщ, ватрушки, наконец?
Больше не отвечая ему, я поднялась с кровати и направилась к шкафу. Мой гость остался на пороге, и оделась я без его комментариев. Говорить он не перестал, но разглагольствовал о кулинарии, а не о моих формах, так что оказался, в общем-то, приличным призраком, хоть и с наглой мордой.
Одевшись, я выключила работавший всё это время телевизор, затем свет в комнате и прошла в прихожую. Миша пропустил меня, хотя я бы сейчас в своей холодной ярости прошла и сквозь него. Он дождался, пока я надену куртку и сапоги, а когда я вышла из квартиры, призрак встречал меня уже на лестнице. Мы вместе спустились вниз, вышли из подъезда, и я взглянула на него с ненавистью, потому что меня тут же осыпало ледяными колючками снега. На улице царила метель, и она сразу же охладила мой пыл.
Миша иронично изломил бровь и кивнул обратно на дверь подъезда. Я сунула руки в карманы и упрямо зашагала прочь со двора. Мой спутник шел рядом, не оставляя следов, и поглядывал на меня с прежней иронией и любопытством.
— Если ты надеешься, что меня развеет ветер, то зря. И в сосульку я тоже не превращусь, — произнес он, всколыхнув новую волну раздражения. — Теперь я буду жить с тобой.
Я остановилась и развернулась к нему.
— С чего это? — враждебно спросила я.
Женщина, как раз проходившая мимо, покосилась на меня и ускорила шаг, однако вскоре снова обернулась и, буркнув:
— Эти их гарнитуры… тьфу, — продолжила свой путь, больше не обращая на меня внимания.
— Ты поосторожней, — укоризненно произнес Михаил, чтоб его, Алексеевич. — Я же говорю, что меня видишь только ты. Хорошо, что она про гарнитуру вспомнила, а кто-нибудь и дурку вызовет.
— Вы посмотрите, какой сердобольный, — ядовито ответила я и продолжила свою прогулку, если, конечно, можно было так назвать то, чем я занималась.
Призрак, естественно, тащился за мной, но помалкивал, то ли не желая разозлить еще больше, то ли заботясь о том, чтобы мы с ним не переехали в обещанную им дурку. Впрочем, прошла я совсем немного и повернула назад.
— Правильно, — одобрил Миша, — простудишься еще, а ты мне здоровая нужна.
После этих слов, я чуть не поперхнулась собственным ядом. Поджав губы, я пнула в него снег и ускорила шаг. Призрак не отстал. Мы домчались с ним до двора, но домой я все-таки не пошла. Нащупав в кармане куртки купюру, которую сунула туда в спешке еще вчера, я свернула к маленькому магазинчику, буркнув, не глядя на спутника:
— Ни слова.
— Меня вообще тут нет, — заверил меня мерзавец, и мы вошли в магазин.
Конечно же, он никуда не делся. Стоял рядом в молчании, пока я глазела на витрину, а затем все-таки шепнул:
— Купи колбасы. Сырокопченой. И сгущенное молоко. А еще свежей булочки. Жутко хочется бутерброд с сырокопченой колбасой, и чтобы непременно кофе со сгущенным молоком. А еще картошки…
— У меня есть, — шепнула я в ответ.