Призрак войны - страница 61

Но они были прежде всего родителями и, понятное дело, подумывали, что уж аристократка с Флетчера могла бы найти себе парня получше, чем зарабатывающий себе на жизнь пересчитыванием сосновых иголок. Ещё хуже было то, что, если её отец был доволен уже хотя бы наличием у меня работы и, кажется, она его вполне устраивала, её мать была совершенно уверена в существовании какого-то подвоха. Она могла унюхать своим прокурорским носом любую хитрость и отчетливо представляла себе, что я что-то скрываю. Джанелла изо всех сил старалась её от меня отвлечь, но Андреа неустанно меня преследовала, манерой похожей на то, как названный в её честь мех безжалостно обрушивался на свои цели.

Проблема была в том, что несмотря на его статус рыцаря и то, что они оба были уважаемыми и почтенными гражданами Республики, ни один из них не был допущен к информации о моей личности и моей деятельности. Ха, даже не все паладины знают рыцарей-призраков. Каждый знает одного или двух, несколько знают нескольких, но наша тайна охраняется лучше, чем лицензии на пилотирование мехов.

– Дадим представление пред очами августейшей особы, любимый?

Я натянул на себя выражение лица из разряда «просто не могу представить в жизни ничего лучше».

В этот раз я буду платить. И я закажу хорошего вина – в качестве предпраздничного подарка, перед Рождеством.

Она поцеловала меня в щёку.

– Да, дорогой, это будет замечательно. Но не волнуйся, я тебя прикрою.

Я усмехнулся.

– Пока ты со мной, как сегодня на полигоне, меня ничто не устрашит.

Логические умозаключения – пугало для дураков и путеводные звезды умных людей

Т. Г. Хаксли

Обед проходил как и ожидалось. Мать Джанеллы сделала пару заходов на меня, но без энтузиазма. Я даже был рад этим попыткам, поскольку набрасываясь на меня, она снова загоралась своим привычным огнем, но он быстро иссякал. Когда она заводилась, я начинал её узнавать, но в остальное время родители Джанеллы стали незнакомцами.

На Хелен я увидел, как влияние падения сети сказывается на обычных людях. Хотя эффект был, обыватели не особо задавались вопросом, какие последствия это может вызвать. Они интересовались тем, как это повлияет на их жизни прямо сейчас, прямо здесь и не тратили клетки головного мозга чтобы заглянуть подальше, потому что просто не могли просчитать настолько далеко.

Томас и Андреа Лейквуд могли и считали. Для Томаса все это означало бесконечные задержки в передаче важных экспериментальных данных. Он работал над проектами, включавшие многочисленные лаборатории, работавшие параллельно друг другу или дополнявшие друг друга, и данные, полученные в одной лаборатории, незамедлительно применялись в других.

Любые проволочки в обмене информацией стоило сотни человеко-часов и тысячи стоунов.

Эти задержки в буквальном смысле могут стоить людям жизней, людям, ожидавшим лекарств или повышения урожая.

Андреа, кажется ощущала удар даже более остро. Как юрист, она любила порядок, а падение сети было смертельным ударом по порядку. Хотя ей и не мерещились террористы на каждом углу, она довольно резко отреагировала на рассказ Джанеллы о её недавней поездке на Хелен.

Моя роль в этом путешествии была опущена, но она все равно бы не имела значения, поскольку Андреа начала копаться в делах Рейса и ПЭФ, сопоставляя их поведение, действия и по-следовавшие изменения в потоках власти на Хелен. Несмотря на всю опасность, которую мог представлять ПЭФ, она видела, как Рейс сосредотачивает власть в своих руках, и боялась, что такое будет повторяться по всей Республике и за её пределами.

Я не хочу сказать, что родители Джанеллы паниковали, они не паниковали. Просто они были достаточно умны и достаточно образованы, чтобы предсказать ход событий на несколько шагов вперед. Если настолько умные как они, люди предвидят в ближайшем будущем катастрофу и, что даже важнее, не видят спасения от неё, то видимо будущее, ждущее нас – не блестяще.

Со временем наш разговор перешёл на комментарии по поводу поданной еды и в воспоминания о трапезах, которые бывали раньше. Конечно, это только мое мнение, но обед – не то место, чтобы обсуждать съеденное, не считая конечно обязательных вопросов насчет вкусов каждого и оргастических стонов, сопровождающих поедание десерта. Такие беседы отстоят всего на шаг от обсуждения погоды, а если нет ничего лучше, чем говорить о погоде, значит говорить просто не о чем. Это уже не разговор, трапеза убита и всем следует разойтись по домам.