Призраки Аскалона - страница 17

— Если хотите, первым пойду я, — буркнул Дугал, свирепо зыркнув на азуру.

Они слишком много пережили, чтобы теперь затевать глупый спор.

— Дугал… — повторила Киллин.

— Интересно получается, — покачал головой Клагг. — Там небось у тебя дружки имеются, так ты с ними договоришься, а нас тут бросишь, и они нас сцапают.

— Вместе нам выходить нельзя! — рявкнул Дугал. — Тогда нас всех задержат!

— Дугал Кин! — решительно произнесла Киллин.

— Что? — гневно прошипел Дугал и обернулся.

На этот раз сильвари не попятилась назад.

— Мы не одни, — сказала Киллин.

Дугал развернулся и увидел прямо перед собой обнаженный меч стражницы-лейтенанта. За ее спиной стояли еще двое с мечами наготове.

— Дугал Кин — кажется, так тебя назвали, — сказала лейтенант. — Ты и твои приятели арестованы, Дугал Кин. Пройдемте с нами.

На взгляд Дугала, кандалы в такой ситуации — просто лишнее оскорбление. Камера, в которую его отвели, вытесана в скальной породе. Ни раствора в щелях, ни уступов, ни выбоин. Решетка, отделяющая камеру от коридора, — старая, но крепкая, прутья толщиной с большой палец. Свет проникает только из маленького окошечка в потолке, и оно тоже зарешечено. На двери — тяжеленный амбарный замок. С помощью подходящих инструментов Дугал мог бы его открыть, но инструменты у него отобрали. За решеткой короткий коридор ведет к двери, окованной железом. Если бы Дугала посадили в камеру вместе с норной, они бы смогли и эту дверь выломать, но он был совсем один.

Если учесть все это, то тяжеленные железные кандалы на ногах и наручники, соединенные цепью, прикованной к кольцу, вбитому в каменную стену, — это уже перебор.

Миновало четыре дня, и за это время Дугала посещал только хмурый, ворчливый сержант, который утром приносил кашу, а вечером — похлебку. Однако к вечеру четвертого дня все изменилось.

Кованая дверь открылась. Вошел усатый стражник-здоровяк, за ним — молодой чиновник, несущий письменный столик. Стражник поглядел на Дугала через решетку. Чиновник поставил столик около камеры и ушел, но вскоре вернулся с табуретом, поставил его перед столиком, откупорил небольшую склянку с чернилами, вставил ее в углубление на крышке столика, выдвинул ящик, достал перо, отточил его, взял несколько листков бумаги, затем сел на табурет и стал ждать, когда офицер обратится к заключенному.

— Дугал Кин… — произнес офицер.

— Здесь, — отрапортовал Дугал.

Офицер нахмурился и начал сначала:

— Дугал Кин, ты обвиняешься в расхищении гробниц в подземельях Города Божества. Чем оправдаешься?

— Вы нашли какие-нибудь предметы, похищенные из гробниц, у меня или у моих спутников?

— Нет, — невозмутимо ответил офицер.

— Много ли оружия и инструментов было у нас найдено?

— Нет, — столь же бесстрастно ответил офицер.

— Ну, тогда, — сказал Дугал, — если мы и расхитители гробниц, то на редкость невезучие.

— Вопрос не в том, насколько вы везучие, — сказал офицер. — Вопрос в том, какие у вас были намерения.

— В таком случае мой ответ: «Невинные», — проговорил Дугал, обратившись к писарю.

Тот послушно записал его ответ.

— Вас задержали у Врат Черепа. Все вы были ранены и покрыты костяной пылью. Пропусков у вас нет. Твои ответы неудовлетворительны. — Офицер ухмыльнулся. — А кое-кто из твоих спутников уже признался, что вы разыскивали гробницу Блимма и находящееся в оной Око Голема.

«Клагг», — подумал Дугал. На миг у него перехватило дыхание.

— Тогда к чему этот разговор? — осведомился он.

— Формальность, — сказал офицер, и белые зубы блеснули из-под усов.

Он подошел к письменному столу, дал знак писарю, и тот вынул из ящика еще один листок бумаги.

— Дугал Кин, — прочел офицер.

— Все еще здесь, — вздохнул Дугал.

— «Родился в Городе Божества, но в детстве был увезен в Эбонхок. Служил в Эбонском Авангарде. Помечен пропавшим без вести, предположительно погиб». Дезертир?

Его белые зубы снова зловеще сверкнули.

— Нас взяли в плен чарры во время длительного патрулирования линии фронта, — ответил Дугал, старательно подбирая слова.

— Ты исчез пять лет назад, — заметил офицер.

— Да, патрулирование получилось весьма длительное, — сказал Дугал, надеясь, что его ответы звучат убедительно.