Призраки - страница 5

! Только тут уже похоже не «искра пробежала», тут залпом РПО[16] попахивает!

— Понял меня?!!

— Так точно! — поднес он руку к виску.

— Вот, так то лучше!

— Молодые люди! Вы сейчас выходите — окликнул их какой то бородатый мужик с потрепанным вещмешком и ружейным чехлом за плечами.

— Да, выходим — ответили они в один голос, Ладно, на платформе еще поговорим! — бросила Катерина.

Электричка остановилась, и они вместе с толпой народа вышли на асфальтированную платформу.

— Молодец братан! Дай пять! — подошел к Факелу какой то парень, очевидно свидетель конфликта.

— Рад стараться! — хлопнул он по его руке.

— Может присядем на лавку? — предложила Катя.

— Да, пожалуй! У меня есть минут двадцать. Они сели на скамейку, скинули с себя рюкзаки. Факел выложил из кармана мобильник и выдернул из него шнур гарнитуры. Из динамика донеслись душераздирающие для этого «колхоза» звуки.

— Прикольно! Это что такое?

— Immortal, альбом Songs of Northern Darkness[17].

— Черт! Я его уже год ищу!

— Ну вот видишь, он тебя сам нашел.

— Да, действительно! А ты стало быть еще и NSBM[18] слушаешь?

— Конечно, что же еще? Ну металл еще конечно всякий.

— А я думала ты по Коловрату[19] угораешь и прочему RAC’у[20].

— Не, эт для бревен всяких, я из «голубой джинсы» уже вырос.

— А тебе сколько лет то?

— Двадцать два.

— Салага! Я на год старше! И давно ты в движении?

— Пять лет.

— Нормально, а по NSBM’у давно угораешь?

— Три из них.

— Знаешь, в нашей дыре таких как ты не делают!

— Да ладно! Что я, ты вообще уникум! Я таких отродясь не видел!

— Каких таких?

— Ну… не знаю! Русский язык могучий, но и в нем таких слов нет!

— Все понятно, можешь не объяснять. Давай свой номер, я запишу — она вытащила из кармана трубу.

— Сбрось мне — сказал Факел закончив диктовать номер.

— А ты как до жизни такой докатилась? — спросил он.

— Не знаю, постепенно как-то. Металл с детства слушала, потом до сатанизма дошла, потом Black Metal, NSBM, потом в технаре я всех чертей гоняла, да и не чертей тоже.

— А ты в каком технаре училась?

— Да есть там у нас в одном городишке. Дыра дырой.

— Специальность то хоть какая?

— Медсестра.

Факел зашелся смехом.

— Че такого смешного?

— Я тебя уже представил, копающуюся в каком нибудь дохлом цунаре со скальпелем, по локоть в крови!

— Так и было на практике, у меня даже фотки есть.

— Покажешь?

— Конечно! А ты где учился?

— У нас в шараге, на сварщика, потом на токаря, потом на фрезеровщика.

— Нам с тобой можно пыточную камеру открывать!

— Легко! Ты будешь отрезать, а я прижигать!

— Не мети пургу! — Катя толкнула его в плечо, — Я на самом деле в больнице нашей работала, пока ее не признали аварийной. Но скоро уже новую достроят.

— А сейчас что? Болеть все перестали?

— В райцентр всех отправляют пока.

— Понятно. А чертей у вас много?

— А где их мало?

— Да, действительно! И их кто нибудь мочит?

— Бывает иногда, что бычье их опрокинет, но это так, фигня. Вот я одному в больнице помогла с аллахом встретиться.

Факел чуть не подавился зубочисткой.

— Ты не базарь так громко! Что, в натуре? — он сделал музыку на трубе погромче.

— Да, я ночью ему в капельницу нитроглицерина лошадиную дозу добавила, и его сердечный приступ хватил. Он и так уже после первого лежал… — разошлась она.

— Ладно об этом не здесь и не сейчас!

— Да, пожалуй! Ты сегодня, будь пожалуйста осторожней!

— Хорошо, буду! Не переживай, все будет нормально! О, блин, собака уже едет! Давай прощаться что ли! — Факел поднялся с лавки и набросил на одно плечо рюкзак, Давай пройдем немного подальше, мне в четвертый вагон. Они прошли метров пятьдесят по платформе и остановились.

— Ну, доброй охоты вам, Факел! Утром расскажешь, как было дело.

— Обязательно! — ответил он.

— Кстати, а знаешь, Факел, что мне в тебе больше всего нравиться? — спросила она.

— Что?

— Ты такой же длинный, как я, и чтобы тебя поцеловать, не надо нагибаться! — она обняла его и крепко поцеловав прошептала: «Это последний раз без меня!» Факел стоял обгашенный, как будто выпил залпом стакан водки. Звук открывающихся за спиной дверей вагона вернул его к реальности.

— О! Командир, давай сюда! — заголосили курящие в тамбуре бойцы группировки.