Призраки ночи - страница 6

Если путники без приключений и невзгод проделывали свой путь до конца, то считалось, что спас их талисман. С защитной ладанкой или талисманом на груди путник смело шел в ночь, где слышны были только его одинокие шаги, потрескивание пламени в дорожном светильнике, крик совы, сопение ежей, возня барсуков — привычные звуки ночной жизни, той жизни, которую ведут занятые своими делами безобидные зверьки. И путник, кроме дрожащего лучика своего дорожного фонаря, ничего и не видит. И лишь когда взойдет луна, он вдруг заметит и серебристые листья деревьев, и неподвижные ветки, и вьющуюся впереди дорогу. Но стоит ему дойти до развилки, как притаившийся где-то в глубине души страх вдруг выплеснется наружу. Распутье всегда было как бы местом неуверенности и раздвоенности, когда ясный и прямой путь вдруг раздваивается лукавыми рожками, и неизвестно, какой из них выбрать. Считалось, что именно на таких развилках чужие непонятные существа из своего неведомого мира проникали в этот, населенный простыми смертными. Чтобы не допустить такого вторжения, люди зачастую ставили на развилке небольшой каменный столб, что-то вроде алтаря, место жертвоприношений черных венков, овец, рыб, яиц, молока, меда и даже зубчиков чеснока. Эти жертвоприношения назывались Ужином Гекаты и предназначались для умиротворения самых страшных и злобных ночных существ.

Геката была языческой богиней Луны и считалась такой могущественной, что страх перед её безжалостным гневом дожил до христианских времен. Была она хранительницей ключей от ада и звалась Матерью Ведьм и Королевой Призраков. Греки дали ей имя Агриопы, что означает Дикое Лицо. И вправду один её вид вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.

О её появлении возвещал отдаленный вой волчьей стаи, а иногда и пронзительный свист ветра, потому что Геката несла с собою бурю. И сразу после этого будто разрывалось покрывало ночи, скрывающее жуткий хаос мира, и путник мог заглянуть в давнее-давнее прошлое. И поднималась над дорожной развилкой исполинская женщина с извивающимися в её волосах змеями. Иногда она являлась трехголовой, а в руках держала меч и факел. И всегда была окутана вьющимися вокруг нее бледными, бормочущими, корчащимися и страшно гримасничающими духами, душами умерших, которых она выпускала на волю каждую ночь, чтобы они на несколько часов вернулись в этот мир. И сопровождали её непременно ласки, совы, своры злобных псов. Вся эта вопящая, воющая, лающая и пищащая толпа медленно взвивалась в небо, образуя бледное облачко, кружащееся над испуганным путником. И он, оказавшийся, по несчастью, еще и без света факела, задутого резким порывом ветра, нередко лишался от страха рассудка.

Но все реже и реже, по мере того, как утекали века, видели Гекату. Существо из космоса, она удалилась от ничтожного мира людей. Теперь гораздо чаще встречались мелкие духи ночи, обитавшие на уединенных дорогах, на холмах и в лесах. Только тот смертный, кто ненароком нарушил границу их владений, мог столкнуться с ними.

Многие ночные существа имели свои имена, но все они происходили от валлийского древнего божества, прозываемого в разных странах по-разному. В Северной Англии и на границе Шотландии этих существ называли богле, бугабу, боггарт. В Корнуэлле они звались букка-бу. Французский дух известен под именем бугибу. Немецкое существо — боггельман. Эти крохотные духи ночи обычно были невидимыми, призрачными, сливавшимися с тьмой. Но они могли по своему желанию принимать и облик большой черной собаки или мешка с зерном. Вот почему их сложно описать, каждому путнику они являлись в новом виде. Чаще всего они были безвредны, хотя их гадкие проделки могут здорово напугать человека, нервы которого и так слишком напряжены в ночной темноте.

Жители небольшой деревушки около Эбшестера, что в Нортумберленде, рассказывали о злой шутке, которую сыграли ночные проказники со старушкой, шедшей в сумерках по безлюдной улице в поисках хвороста для растопки. Стоило ей наклониться за сухой веткой, как она увидела рядом с собой у обочины снопик соломы. Обрадованная женщина уложила снопик в подол платья и поспешила домой.