Призраки Уэли и козни Императора - страница 7

Он улыбнулся ей, и Анна невольно ответила ему тем же.

— А теперь вытри слёзы, и пойдём, посмотрим, что ты там приготовила нам на ужин. — Томас перехватил Анну одной рукой за плечи и увлёк её из кабинета прочь.

Анна положила на стол предсмертные записки и, не сопротивляясь, направилась с Томасом Уэли в столовую.

Прошло три дня. Томасу неоднократно приходилось говорить с призраком Джима Робинзона, пытаясь уговорить его не делать никаких попыток для осуществления его зловещих планов. Но всё было тщетно, призрак Джима только раздражал его своим смехом. Томас Уэли принял решение: нарушить все планы призрака Джима Робинзона.

Утром, 14 декабря 1890 года, когда солнце ещё только начинало показывать свои первые лучи, он тихонько пробрался в свой кабинет и, выкурив последнюю трубку, решился на отчаянный поступок.

Томас достал в оружейном шкафу сосуд с ядом и, без лишней нервозности и с чувством достоинства, высыпал содержимое в стакан и налил в него из хрустального графина воды. Без малейшего колебания, поднёс стакан к губам, и в этот момент почувствовал, как неведомая сила удерживает его руку за запястье. Последовал голос Джима:

— Ты не посмеешь нарушать мои планы. Я ещё не покончил с твоими дочкой и женой.

Но Томас равнодушно отнёсся к призыву, собрав все силы, встал, выдернул руку из невидимых тисков и осушил стакан до дна.

Томасу стало вдруг очень легко. Весь мир поник в его глазах. Никакой боли, никаких волнений, по коже пробежала приятная дрожь. Ничто в этот момент не могло бы сравниться с этим прекрасным состоянием. Тело обмякло и, как в невесомости, Томас Уэли стал медленно опускаться в кресло. На какое-то мгновение он потерял реальность времени, и неудержимая сила вдруг заставила Томаса снова встать из кресла.

С необыкновенной лёгкостью Томас вспарил над креслом и, не чувствуя притяжения, прошёл над письменным столом и, словно зачарованный, начал метаться по комнате, наслаждаясь лёгкостью, с которой он парил. Не осознавая, что с ним происходит, Томас с удовольствием поднимался под самый потолок, рассматривал заброшенные и позабытые предметы на шкафах и тут же мог опуститься на уровень пола, посмотреть в узкие щели под теми же шкафами. Томас Уэли подлетел к своему креслу, чтобы зависнуть над ним, и обомлел.

Он увидел то, о чём позабыл на те несколько мгновений, пока наслаждался своими новыми сказочными возможностями. И в этот момент Томас Уэли осознал, что с ним происходит, вернувшись снова к реальности и к тому роковому моменту.

Он увидел своё тело в таком безобразном виде, что невольно встрепенулся. Это было ужасное зрелище. Его тело покоилось в рабочем кресле, опрокинув голову набок, руки разбросаны в разные стороны и в одной из них, сжатый смертельной схваткой, стакан, в котором ещё осталось несколько капель жидкости, решившей окончательно его судьбу. Лицо — белое, как мел, губы — синие, с жёлтым отливом, ещё выпускали пену изо рта. Открытые глаза не выдавали ни страха, ни сожаления, и только белая пелена постепенно наплывала на зрачки, пряча под собой цвет.

Томас Уэли понимал, что возврата уже нет, но в этот момент беспокоил его внешний вид собственного, уже покойного тела. Он в мыслях не мог допустить, чтобы его дочь или жена вошли к нему в кабинет и увидели такую страшную картину. Это может здорово повредить их психике. Необходимо вообразить вид уснувшего за столом, и тогда они не воспримут его смерть с испугом.

Уэли попытался проникнуть в карман пиджака на своём бывшем теле за носовым платком, чтобы им можно было вытереть губы, но невольно одёрнул руку, после того как она прошла сквозь карман и сквозь платок, и сквозь тело. В нерешительности он повторил попытку снова и снова, но всё было тщетно. Томас попытался схватить стакан и убрать его из руки, но ничего не получалось. Он стал нервозно двигаться по комнате, решая, что предпринять, не замечая никаких преград перед собой: ни стола, ни стульев и не замечая, что всё же есть одна преграда — это стены.

Томас от безысходности облокотился о стену и задумался. Глядя на своё тело, он в то же время прислушивался к тому, что происходит в доме. Но внезапно почувствовал твердь за спиной, и это натолкнуло его на мысль.