Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы - страница 4

У меня еще оставалось немного времени до отъезда и, как сделал бы на моем месте каждый искатель приключений, я взялся за исследование генеалогического древа этой семьи. В «Национальном биографическом справочнике» я нашел массу сведений, для добросовестного усвоения которых, с учетом всех сносок и примечаний, мне понадобилось бы не меньше месяца.

Пендрагоны вели свой род от Ллэвелина Великого, поднявшего народ Уэльса на борьбу против английских завоевателей, хотя, как я понял, дело тут обстояло не совсем чисто. Согласно одной из версий, они являлись потомками некоего Гриффита, выдававшего себя за Ллэвелина и казненного вместо него по приказу короля Эдуарда, чья грозная тень поражает наше воображение со времен Яноша Араня[1]. Во всяком случае, совершенно очевидно, что уэльские барды слагали свои оды в честь далекого предка нынешнего графа, после чего принимали мученическую смерть. В этом средневековом героизме чувствовалось что-то отчаянное и безрассудное, ибо мятежники заранее были обречены — точно так же, как индейцы в своей бесплодной борьбе против колонизаторов…

Я спокойно ходил в библиотеку, как на работу, пока не произошел странный случай, едва не нарушивший мои планы.

Однажды вечером, когда я сидел в холле отеля в компании Фреда Уокера и покуривал трубку, меня позвали к телефону.

— Алло, это Янош Батки? — услышал я мужской голос.

— Да.

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Разговариваю по телефону. Только не знаю с кем.

— Это неважно. Рядом с вами кто-нибудь есть?

— Нет.

— Хорошо. Слушайте меня внимательно. Я вам от души советую не совать свой нос в чужие дела. Имейте в виду: те, против кого вы работаете, следят за каждым вашим шагом.

— Сударь, тут какое-то недоразумение. Против кого я могу работать? Вы меня с кем-то путаете.

— Не валяйте дурака! Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. Чрезмерное любопытство к опытам графа Гвинеда никого еще до добра не доводило. Доктор Мак-Грегор, например, попал в автомобильную аварию. И с вами может случиться то же самое.

— Кто такой Мак-Грегор?

— Ваш предшественник.

— Предшественник? В каком смысле? Я не понимаю.

— Что ж, если не понимаете, тем лучше для вас. Я не собираюсь вам ничего объяснять. Могу сказать только одно: ни в коем случае не уезжайте из Лондона.

— Но почему?

— Уэльский воздух не пойдет вам на пользу. Откажитесь от приглашения.

И он добавил что-то еще.

— Алло, алло… говорите яснее! Я не могу разобрать ни слова…

Но в ответ послышались только короткие гудки. Я вернулся к Фреду Уокеру и взволнованно пересказал ему весь этот разговор.

— Странно, — промолвил он, выколачивая трубку о решетку камина.

— Фред, побойтесь Бога! — взмолился я. — Ваша английская флегматичность меня с ума сведет. Скажите же что-нибудь! Что вы об этом думаете?

— Хорошо, скажу. Граф Гвинед — очень странный человек, и все, что с ним связано, носит налет какой-то тайны. Так что если уж вы собрались совершить вояж в его имение, будьте готовы ко всему.

Я вскочил и забегал из угла в угол. Я всегда страшно нервничаю, когда надо собираться в дорогу. А тут еще эти таинственные угрозы…

— Кто такой доктор Мак-Грегор? Можно это как-то узнать?

— Трудно. В некоторых графствах Шотландии каждый второй носит фамилию Мак-Грегор. И среди шотландцев очень много докторов.

Я растерянно опустился в кресло и снова вскочил, обуреваемый волнением.

— Фред, ну посоветуйте же что-нибудь. Вы ведь знаете, я ничего не смыслю в практических делах… Скажите, вы на моем месте поехали бы туда после всего этого?

Фред ошарашенно посмотрел на меня и промолчал.

— Ну?.. Скажите хоть что-нибудь!

— А что тут говорить? — промолвил он наконец. — Я бы ни минуты не колебался. Мне было бы просто стыдно, если б такие глупости могли повлиять на мое решение.

Мне стало стыдно. Надо же быть мужчиной, взять себя в руки. И все-таки… Не каждый день человеку звонят незнакомцы и разговаривают в таком тоне.

— Вы сообщили кому-нибудь, что собираетесь ехать к графу в Уэльс?

— Только Говарду в Британском музее.

— Ах, Говарду? Ну так это, несомненно, его шуточки. Он знает, что у всех, кто приезжает сюда с континента, слабые нервы…