Призванный - страница 15

Поток на шее сжался сильнее, заставляя меня закашляться.

— Я чувствую прикосновение мертвого в твоих нитях. Клочки воссозданной энергии, плавящие твою жизнь, — Старейший поднял мое лицо, отчего я чуть не задохнулась, — еще и ребенок, Дочь. Ты осознаешь, в кого превращаешься, Валери?

— Безмолвная возвращала меня дважды, — прошипела я контролируя, о чем говорю.

Блеск в глазах Старейшего мне не понравился. Злая улыбка рассекла лицо, ломая полотно татуировок блеском зубов. Некромант прищурился, приближая лицо к моему.

— А не приходило ли тебе в голову, Дочь, что она просто не принимает тебя? — капли слюны касались моего лица, от чего поморщилась, — Манти Валери Крейн, почему ты никогда не задумывалась о том, чья ты дочь?

Недоуменно подняв брови, я прислушалась к Старейшему. Что-то промелькнуло в его словах, но что? Мысль ускользала.

— Оливер жил веками, Валери. Не потому что так этого хотел. А потому что был обречен на вечные муки, — потоки отпустили меня резко, откидывая в сторону.

Марил подбежала ко мне, опускаясь на колени. Девушка что-то щебетала, но я слышала лишь свои мысли.

Что будет с некромантом, если потянуть на себя энергию, смешав ту с жизнью?

Что будет с некромантом, если питаться мертвыми потоками?

Что будет с тем, кто приняв Дары Безмолвной, обернет их против нее?

Но как еще можно было остановить Рэндала? Она же сама вернула меня. Дала выбор.

Холодная рука сжала внутренности, не позволяя сделать вдох.

И что же ты выбрала, Валери?

Разве ты просила вернуть тебя к жизни?

Нет.

Хотелось кричать. Орать во все горло, раздирая его. Лишь бы выпустить весь этот ужас. Навсегда избавиться от него, выскрести, выжечь. До боли хотелось орать, пока голосовые связки не лопнут.

В этом твой план, отец?

Превратить меня в Чудовище?

Я твой жуткий эксперимент? Вот это я для тебя? Новая попытка уничтожить все живое?

Вцепившись руками в волосы, я потянула изо всех сил, с удовольствием почувствовав треск и боль. Реальность уходила от меня, отодвигаясь все дальше. Вот отсюда родом мое безумие, Оливер? Раскачиваясь вперед назад, я пыталась прийти в чувство, но не получалось. Моя жизнь. Каждый шаг. Все это ради того, чтобы сойти сума и превратиться в тебя?

Кто-то кричал рядом со мной. Будто за толстым слоем воды, доносились голоса.

Я в Исиде? Странно, почему снова в ней? Что произошло? Меня ударило что-то и я тону? Тогда почему мне… сухо? Даже смешно как-то, в воде, а не чувствую ее. Смех вырвался сам. Нет, ну обхохочешься. Вытянув руки перед собой, пригляделась. Они расплывались в толще бурлящего потока. Но я точно в Исиде. Не хочется выбираться, так спокойно. Давно не было так хорошо. Уснуть и остаться тут навечно. Что-то внутри беспокойно ворочалось, но я лишь снова рассмеялась. Как же я скучала по тебе, Исида.

Поток ледяной воды выдернул меня, заставив подскочить на месте.

— Да не сожри твою душу Безмолвная, Бак! — отплевываясь, я смотрела, как вода стекает с меня на пол в кабинете Крейна, — Ничего умнее придумать не мог?

Осирис невозмутимо поставил ведро на пол, облегченно падая в кресло и снимая очки. Крейн сидел на полу, внимательно наблюдая за мной. Стоп. Мы в кабинете? Ужас противными щупальцами коснулся сознания, но я тряхнула головой.

— Сколько прошло времени? — спросила я, стуча зубами.

Бакстер кинул взгляд на часы. Но ответ раздался с пола.

— Шесть часов, Валери, — полный боли голос переворачивал внутренности, — шесть. Часов.

Сглотнув слюну, я осмелилась посмотреть на Крейна.

— Что я делала? — губы не слушались, — Я… причинила кому-то вред?

То, что мог натворить впавший в безумие некромант, ужасными картинками мелькало перед глазами. Нет, я не могла. Все хорошо. Просто устала.

— Нет. Сегодня все спокойно, — Крейн поднял на меня глаза, от чего сердце сжалось, грозясь разорваться от переполняющих его чувств, — когда это началось снова, Вел?

— Эрик, ничего не начиналось. Я просто перенервничала, — сделав шаг, повернулась к Баку, — хоть ты скажи ему, что со мной все в порядке.

Осирис молчал. Внимательно разглядывая пальцы, он подбирал слова, пытаясь как можно осторожнее озвучить то, что было нужно. Бакстер снова увидел это. Наконец, его губы раскрылись.