Призыв - дело серьезное. Огонь моих крыльев - страница 13

– Не только уменьшить, – вздыхает проклятийница. – С собой можно приносить ограниченный список вещей. А это… Это даже не запатентовано.

– Магический фон для украшений должен составлять не более двух десятых по шкале Мерлина, – отмечает Гас Тамбертон.

– То есть недостаточно сделать уникальный амулет, аналогов которому не существует, его еще и замаскировать надо? А счастье было совсем рядом… – артефактор испускает горестный стон и, сникнув, падает на стул и отворачивается.

Казалось бы, чего расстраиваться, когда есть всемогущий светлый, который может проникнуть куда угодно и вытащить меня? Но этот артефакт – шанс для Жака и Гейл. Вдруг мне в голову приходит одна дельная мысль:

– Жак, принцип действия этого амулета полностью завязан на светлой магии, ведь так?

– Так, – хмуро кивает Рыжий, принимая свежую чашечку шокола из рук какой-то особенно заботливой сегодня проклятийницы.

– Тогда почему бы не использовать для маскировки это?

Демонстрирую песочные часы на запястье.

– Ирис! – ведун ставит чашку на стол и подскакивает. – Да ты долбаный гений! Фон от этой метки скроет незначительные эманации светлой магии от амулета. Никто и не поймет, что дело вовсе не в ней!

– Согласен. Никому не придет в голову подозревать призывателя темных сущностей в использовании светлой энергии! – вторит ему Гас.

– Арес, покажи-ка мне еще раз чертеж? – в зеленых глазах Жака Даманна лихорадочно сверкают огни силы.

Светлый увеличивает проекцию, и артефактор принимается ее разглядывать, беззвучно шевеля губами и нервно ероша волосы. Затем бросается лихорадочно перебирать камни, сортируя их по двум разным кучкам. Сейчас как никогда Жак напоминает классического мага-ученого – слегка чудаковатого или даже безумного.

– Нужна подходящая основа. Вот! Зеленый шпит. У этого минерала наиболее удачная структура, и он отлично удерживает внутри магию.

– И недорогой. Если сломаешь, не слишком ударит по карману, – добавляет Гас.

Арес одобряет выбор и напитывает кристалл светлой магией под завязку.

– Носитель не выдерживает, – морщится Жак, когда осколки уже трех образцов усыпают стол и противно хрустят под ногами.

Буч и Йокко наводят относительный порядок, пока мы хмуро наблюдаем за ними и думаем.

– Есть идея! – вдруг вскидывается Гас. – Если предположить, что носитель – это мертвое тело, которое нужно оживить при помощи светлой энергии и при этом не разрушить, можно попробовать сделать вот так…

У нас выходит обуздать светлую магию Ареса при помощи описанных некромантом техник, но и этого недостаточно. Приходится поломать голову, прежде чем мы с Гейл соображаем совместить основу проклятий иссушения и мои формулы по расчету магической энергии, необходимой для переноса живых тел. Задачка не из легких, но нам удается создать совершенно новое и уникальное защитное плетение, а спустя еще полчаса Жак с гордостью кладет перед нами на стол три образца.

– На Ирис тренироваться не позволю, а мне ничего не сделается, – Арес вызывается испытать спас-амулет первым.

Прихватив один камень со стола, светлый исчезает раньше, чем кто-то успевает возразить. Впрочем, спорить с ним никто и не собирается. Особенно я, как самое заинтересованное лицо. Через минуту Арес появляется перед нами снова.

– Работает! – расплывается он в широкой улыбке.

– Работает! – орем хором.

– Это точно не ты сам? – интересуется у него подозрительный Жак.

Если честно, я тоже не до конца верю, что у нас получилось.

– Точно, Бледный. Можешь, сам попробовать и убедиться, – предлагает светлый.

Некромант берет со стола второй камень и демонстративно выходит за дверь, а через несколько минут появляется посреди нашей гостиной, ошарашенно моргая.

– Демоны хаоса! Я перенесся сюда прямо из собственной спальни! – восклицает он.

– Гейл… Гейл, мы это сделали! – Жак Даманн крепко целует проклятийницу прямо в губы.

Ошалевшие, мы обнимаемся и радостно делимся впечатлениями, пока во внезапно наступившей тишине не раздается храп. Переутомившийся Рыжий отключается прямо на слишком маленьком для него диване. Согнутые колени ведуна трогательно свисают над краем, а под голову он совсем по-детски подложил ладошки. Вряд ли ему удобно, но на его лице царит безмятежная улыбка.