Про домового Кешу и деревню Медведа - страница 11
— Обязательно!.. — заверил ее Кеша и на табуретку с лавки перепрыгнул: к пирожкам с черемухой поближе. — У каждого есть какой-нибудь талант.
— А у меня? Чистоту везде наводить?.. — спросила она и самый румяный пирожок ему подвинула.
— Нет... У тебя самый большой дар, — хитро улыбался Кеша.
— Какой же?
— Ты веселая, озорная, всех любишь и ни на кого никогда зла не держишь!.. Вот скажи, детишки тебя дразнят на улице?
— Дразнят... А то и снежками закидают!
— А ты все равно смеешься и прощаешь их!
— Так они ж невинные, не ведают, что творят... Как же их не жалеть, не любить?!
— Вот я и говорю — дар у тебя! И козляток ты любишь, и меня, и Фелицату, и Марью Ивановну, и на каждое деревце любуешься, и с каждой травинкой разговариваешь...
— Это правда. Каждого ведь есть за что и полюбить и пожалеть.
— Вот это и есть твой главный талант! — сказал Кеша. — А еще ты сама старалась не горевать, и людей веселила...
— А при нашей жизни, если не веселиться, так от тоски помрешь! — согласилась бабка Явдошка. — До сих пор вся деревня смеется, вспоминая, как я рыжих собрала!
— Расскажите! — попросила Фелицата и заулыбалась заранее.
Бабка Явдошка всем снова чаю налила и начала:
— Я сторожихой в сельсовете работала... Ну, уберешь, полы помоешь, а потом — сиди сторожи! Молодая была... Скучно! Вот и придумала... Нашла у секретаря чистые повестки и написала: “ Павлову Якову Ивановичу! Срочная! Явиться в сельсовет к восьми часам вечера!!!” Десять или одиннадцать таких вызовов написала нашим мужикам... Нефеду, и Петьке, и трем Гришаниным... И мужу своему тоже! Ну, они и привалили в сельсовет, как миленькие! Сели в ряд, ждут начальства, чего-то опасаются...
— А ты?
— А я с ведром и тряпкой хожу да на них поглядываю...
Фелицата и Кеша засмеялись.
— Наконец, не выдержали мужики, у меня спрашивают, не знаю ли я, почему их вызвали. Я важно так говорю: знаю, мол!.. Они ко мне: “Кто вызывал? Зачем?”
— А что вы?
— Ну, я не сразу сказала. Сначала так важно помолчала. Они совсем перепугались. Подумали, что война где-то началась и их на фронт заберут. А я тогда говорю: “Это я вас вызвала. На рыжих поглядеть хотела, да и вам, думала, интересно вместе будет!”
Они друг на друга уставились: увидели — чубы у всех рыжие, усы — рыжие, а конопушек рыжих на каждом лице— миллион!..
Фелицата представила себе эту картину, засмеялась, Кеша тоже смеялся, а Явдошка продолжала, улыбаясь:
— Тут они меня побить захотели, да супруг заступился — а он первый богатырь в Медведе был! — мужики плюнули и по домам разошлись. А наутро вся деревня хохотала. Вместе с рыжими — они-то смеялись громче всех!..
— Вас за такие повестки с работы не выгнали? — спросила, все еще смеясь, Фелицата.
— Не-е! Тогда нет! Меня точно выгнали, только в другой раз!..
— Расскажите!
— К нам большое начальство понаехало. Сидят, заседают. А меня на улицу выставили — ихнюю машину сторожить, чтоб ребятишки какого вреда не сделали.
А машина красивая, большая, синяя... Внутри ковры, и часики время показывают... Я таких машин тогда и не видела! Хожу вокруг, сторожу, а сама думаю: вот бы посидеть в ней, небось на таких коврах, как царица сидишь!
А тут еще и замерзла я — мороз был, ветер поднялся... Я за дверцу дернула! Если б она не открылась, ничего бы и не было. А тут соблазн какой! Ну, влезла я в машину, сижу как королева, тепло, чисто, красиво... Кнопочки всякие, ручечки...
А вылезти захотела — дверь-то не открывается! Перепугалась я, дверь дергаю, ручки кручу, на кнопочки нажимаю... И все страшнее мне, все страшнее... Я давай по стеклу бить!.. А оно крепкое, не разбивается!.. Я орать!.. Да опять как налегла, да как стукнула изо всей силы — и разбила! Стеклом весь тулупчик изорвала, пока из машины через оконце вылезала!..
— Это у вас “боязнь замкнутого пространства”, — объяснила Фелицата. — У многих людей такой страх возникает. Это как болезнь...
— Я прямо дрожала от страха!.. — согласилась Явдошка. — Ну, меня и выгнали с работы! А мужику моему пришлось за стекло заплатить, что-то много он тогда песцовых шкурок продал... Но он на меня не сердился, он меня жалел и понимал!.. А Марья Ивановна меня тогда в школу работать и взяла...