Про Кощея - страница 2

— В чём это выражается?

— Как бы объяснить. Ну вот у меня есть возможность и средства, чтобы творить злодеяния великие… А не хочется.

— Возможно, у вас синдром профессионального выгорания, — мягко заговорила Любава, — Я могу подсказать вам отличного специалиста…

— И ведь совсем никакого разнообразия, если разобраться, — перебил её Кощей, — Вся жизнь-то, планирование да исполнение. Бывают, конечно, исключения, Богатырь какой придёт, аль ещё кто. В темницу посадят, сидишь, новые злодеяния обдумываешь, злость копишь. Сбегаешь и всё по новой. Над златом чахнешь, опять же, в качестве разнообразия.

Кощей замолчал, тяжело вздыхая.

— Я, кажется, поняла вас, — медленно начала Любава, — Вероятнее всего имеет место быть кризис среднего возраста. Запущенный.

— Да какой же средний возраст, мне восемьсот, я молодой ещё, — вздохнул Кощей, — А моё окружение? Все эти Лешие, Водяные, Яга, Идолище… Да все! Все сказочные злодеи. Мы должны сообща бороться против добра, помогать друг другу. А они что? Чуть только Богатырь по голове стукнет, сразу всё рассказывают: и где смерть моя, да как победить, да где найти. Понимаете?

— Понимаю, — ответила Любава, — Могу предложить вам с друзьями посетить курсы анонимных злодеев, вы сможете пообщаться и высказать друг другу свои недовольства в тёплой, дружеской обстановке.

Кощей грустно рассмеялся.

— Зачем, — отмахнулся он, — Знаю я, в глаза будут о уважении говорить, да верности. Не хочу, Любава, ничего не хочу.

— А вы не пробовали, — неуверенно предложила Любава, — В качестве разнообразия сменить сторону?

— Это как это? — удивился Кощей.

— Ну перейти на сторону добра? Помогать Богатырям, сражаться со злом, даже какое-то время самому побыть Героем. Так сказать, уйти, ненадолго в геройский отпуск?

— Звучит не особо, честно говоря, — сомневался Кощей.

— Да вы подумайте, — воодушевилась Любава, — Сплошные плюсы же. Первое: вы поймёте, насколько отвратительно сражаться за добро и с радостью и новыми силами вернётесь к прежним злодеяниям. А второе: вы можете настучать по голове всем другим злодеям! Понимаете? Вполне официально и без дальнейших обид, вы ведь были за добро.

— Слушайте, — сказал Кощей, — А ведь это отличная идея, Любавушка! Побыть Героем, сражаться бок о бок с Богатырями! Избивать коллег по цеху! Это же ужасно, сражаться за добро! Вы правы! И как я сам не догадался? Займусь немедленно!

— Рада, что была вам полезна, — ответила Любава, — Могу ещё чем-то вам помочь?

— Нет, нет, спасибо, — быстро заговорил в трубку Кощей, — Вы очень помогли!

— Обращайтесь, если вам понадобится помощь. Всего доброго. — попрощалась Любава и отключилась.

— Выходи, сволота страшная, биться будем!

Идолище Поганое выглянул в окно и заулыбался.

— Кощей? Ну насмешил! А я-то думал, Богатырь какой с дубу рухнул, да ко мне пожаловал.

— Выходи, говорю, — повторил Кощей, — Буду сейчас тебе твою рожу поганую бить.

— Пьяный, что ли? — Идолище прищурился.

Кощей выругался.

— Что вы все заладили: пьяный да пьяный? Трезвый я, как утренняя роса.

— А чего ж ты тогда меня на бой зовёшь?

Кощей гордо выпятил подбородок.

— Я нынче Герой, — сказал он, — И теперь всей вашей злодейской кодле наступит неминуемый…

— Погоди, — перебил его Идолище, — Какой из тебя Герой-то? Ты ж сколько Богатырей загубил да Царевен похитил! Ты ж всегда Злодеем был!

— Было такое, — кивнул Кощей, — Но то всё грехи старого меня. Новый я не такой.

Идолище закрыл окно и вышел из дома.

— И многих ты уже победил? — спросил он.

— Не особо, — Кощей ухмыльнулся, — Но это пока.

— Горыныча одолел?

— Самого первого. На реку его позвал сражаться — он воды нахлебался. А без огня, сам знаешь, от него проку нет. Как головы меж собой ругаться начали, я его связал и в подземелье.

— Нечестно же получается, — Идолище вынул меч из ножен, — Ты же слабые места всех Злодеев знаешь.

Кощей виновато развёл руками.

— Герои и без этих знаний всегда побеждают.

— А вот коль одолеешь меня, что дальше будешь делать?

— Свяжу и в подземелье доставлю, — ответил Кощей, — Будешь там сидеть, пока не придумаю, что с тобой делать.

— Нет, — Идолище помотал головой, — Так меня не устраивает.