Про Лису (Сборник) - страница 13

Только сумасшедший с фальшивыми документами может сторожить машину у комендатуры, полной немецких офицеров. С его возрастом, с его внешностью, с его прошлым. Но странное дело — чем больше он рисковал, тем сильнее ему везло. Жизнь щадила его. Может быть, вместо его семьи, которой давно уже не было? Порой ему казалось, что гибель матери, отца, братьев и сестер — жертва его собственному благополучию. Будто бы то, что должно было распределяться между всеми ними, досталось только ему.

Он получил незаслуженно много, никогда не довольствуясь полумерами. И в то же самое время он не имел главного. Смутного, неясного, недостижимого.

Тем более странно было смотреть, как летит паутинка в индейское лето, и испытывать мимолетное счастье. Счастье единственного мгновения за шаг до пропасти.

Офицер, на ходу надевая фуражку, спустился по ступенькам с крыльца.

Пианист вжался в стену, глядя, как он садится в подъехавший кюбельваген.

Человек, следовавший за офицером, был заботой Пианиста. Пальцы его чувствительности не утратили. Они скользили по курку, и он ощущал каждый миллиметр этого скольжения к смерти, как до этого ощущал жизнь.

Меньше секунды до прозвучавшего выстрела.

После него он уже сидел в автомобиле с другой стороны от Генерала.

— Ты? — опешив, спросил пойманный.

— Я.

Лионец за рулем едва слышно выругался и рванул с места, даже не оглядываясь на высыпавших из комендатуры фрицев.

— Зря. Вас остановят на ближайшем посту, — проговорил немец.

— Это составит для них проблему, господин группенфюрер, — негромко ответил Могильщик, ткнув пистолетом в бок Генерала. — Вы же хотите жить.

Жажда жизни всегда борется с чувством долга. Это нормально. Еще более нормально, когда жизнь перевешивает.

Генерала было достаточно просто на время вывести из игры. Об этом знали все. Это отсрочило бы ненадолго конвоирование нескольких десятков жителей Тюля в лагерь. Группа Лионца работала над их освобождением в ближайшие сутки. Сам Лионец покусился на более крупную рыбу. Однажды за это он получит лейтенантские погоны. Но до того времени оставалось еще много месяцев.

— Рекомендую вам пригнуться, — хладнокровно бросил Лионец, словно бы визг тормозов был сущей безделицей. — За нами погоня.

— Они не будут стрелять, — не менее холодно отозвался Генерал. — Пока есть вероятность попасть в меня, они огонь не откроют.

Пианист обернулся назад, почти ничего не видя. Расплывчатые картинки мелькали перед глазами слишком быстро, чтобы успевать соображать. Ему всегда недоставало реакции Лионца и собранности Могильщика. Все, что он мог, это стоять под окнами комендатуры на виду у всех и стрелять в адъютанта Генерала. И при этом не попасться. Всего лишь потому, что он не думал. Не давал себе времени думать. Зато был склонен к драматическим эффектам.

Они гнали за город, прекрасно понимая, что миновать пост на выезде им поможет только чудо. Пространство сужалось от настигавших их мотоциклистов до той отметки, где их непременно остановят, внутри коридора из тесных улиц Тюля.

Иногда положено случаться и чудесам. Генерал хотел жить.

— Оторвитесь от них, — глухо сказал он. — Сверните на рю Сен-Мартен. Если повезет, они будут гнать по де ля Баррьер. Выскочим на северо-востоке, у леса. На посту я… покажу свои документы. Вы сможете выбраться.

Лионец только сплюнул. Но сделал в точности, как приказал Генерал. Самое удивительное заключалось в том, что Генерал именно приказал. Не больше и не меньше. Несмотря на глухой голос и равнодушный тон.

Несколько секунд Лионец выиграл в этой погоне.

Эти несколько секунд и решили жизнь.

Один поворот, и узкий сокращающийся коридор исчез.

Они вынырнули на другой улице. И прошли другой пост.

Уже потом, когда Пианист спросил связанного Генерала, с чего тот решил, что мотоциклисты погонят на юго-запад, тот только рассмеялся: «Что же вы думали? Мы не знаем, что там ваша группа? Ее уничтожение — вопрос нескольких дней. И нескольких сотен человек из тех, кто вам помогали». Сотен. Тысяч. Миллионов. Какая разница?

Пианист вдыхал и выдыхал воздух, когда их остановили. Вдыхал и выдыхал его, когда Генерал сунул руку в карман, вынимая удостоверение. Вдыхал и выдыхал, когда протягивал его постовому. Дышать он перестал, когда Генерал наклонился, чтобы подобрать из-под ног выроненную… карточку.