Про протополяков. И протокацапов - страница 8

Курт Типпельскирх отмечает, что в момент начала восстания «сила русского удара уже иссякла и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с хода». Однако он считает, что, если бы сразу же после начала восстания русские «продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадёжным»; лишь прекращение советских атак позволило немцам сосредоточить силы, необходимые для подавления восстания. В августе, отмечает Типпельскирх, Красная Армия перенесла свою активность на юг от Варшавы – на плацдармы у Пулав и Варки, за расширение которых она вела длительные, но достаточно малоуспешные для неё бои. Эти малые успехи он объясняет как упорством немецких войск, так и «тем обстоятельством, что свои основные усилия русские сосредоточили на других участках фронта».

Норман Дэвис полагает, что стоявшая против Варшавы советская группировка была ослаблена за счёт того, что резервы были переброшены на румынско-балканский фронт. Однако, согласно Дэвиду Гланцу, 2-й Украинский фронт получил подкрепления от 1-го Белорусского фронта в виде механизированного корпуса Плиева только к началу Дебреценской операции – к 6 октября – то есть через 4 дня после поражения восстания. Остальные фронты, задействованные в Румынии и на Балканах, не получили ничего и, напротив, были вынуждены передавать свои соединения 2-му Украинскому фронту. Пополнение войск наличным составом осуществлялось за счёт призывников с освобождённых территорий Украины и Молдавии.

Лиддел Гарт считает, что в боях под Варшавой (равно как и под Инстербургом) советские войска впервые за всю операцию «Багратион» потерпели «серьёзную неудачу». Причиной такого хода событий он считает: а) «естественный» закон стратегического перенапряжения – немецкие коммуникации сократились, русские, напротив, оказались слишком растянутыми; б) советские наступательные действия приняли форму «прямых действий» – противник, ранее никогда не знавший достоверно, где будет нанесён главный удар (который мог перемещаться с одного пункта на другой во время самой операции), в случаях с Варшавой и Инстербургом мог абсолютно уверенно сказать, что явится целью наступления[28].

Сегодня установлено, что приказ о переходе к обороне прорвавшейся на пражском направлении 2-й танковой армии был отдан и. о. командующего армией 1 августа в 4:10 по московскому времени, то есть примерно за 12 часов до начала восстания и за полтора суток до того, как о восстании стало известно в Лондоне, а через Лондон в Москве.

Ян Новак-Езёраньский сообщает, что после начала восстания советские танковые армии перестали получать топливо. Однако уже 31 июля, то есть за сутки до восстания, Рокоссовский докладывал, что его войска уже испытывали трудности из-за нехватки горючего, которую вызывал «постоянный отрыв войск от баз снабжения из-за отставания восстановления железных дорог».

8 августа Г. К. Жуков и К. К. Рокоссовский предложили Сталину следующий план действий: после необходимой паузы в несколько дней для отдыха, подтягивания тылов и перегруппировки, с 10 по 20 августа провести ряд подготовительных операций (именно, правым крылом – осуществление выхода на рtre Нарев с захватом плацдарма в районе Пултуска, а левым крылом – расширение Сандомирского плацдарма на Висле), и после новой передышки в 5 дней, с 25 августа начать широкомасштабную операцию по освобождению Варшавы.

Борис Соколов и Э. Дручиньский считают, что никаких последствий этот доклад не имел. За эти докладом не последовали соответствующие приказы и варшавская операция так и не была осуществлена на практике.

Соколов утверждает, что в середине августа все пять немецких танковых дивизий, нанесшие контрудар по РККА под Варшавой, были сняты с варшавского фронта и отправлены на север, чтобы прорубить коридор и восстановить сухопутную связь между группами армий «Север» и «Центр». Соколов полагает, что эта операция теряла смысл в случае советского наступления на Варшаву, так как ослабленные немецкие силы не смогли бы его сдержать, а тем более удержать на севере фронт от Латвии до Одера. Однако войска 1-го Белорусского фронта на Висле не сдвинулись с места, пока немецкая 3-я танковая армия пробивалась к Балтийскому морю у Тукумса, который был взят немцами 20 августа.