Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления - страница 26

.

Вместе с тем русскими правоведами высказывались и иные мнения, например, о том, что все юридические нормы, и даже такие безусловные с нравственной точки зрения, как запрет посягать на неприкосновенность человеческой жизни, представляют условные веления, имеют гипотетическую природу. Н.М. Коркунов, один из сторонников данной точки зрения, любую правовую норму, в том числе и содержащуюся в уголовном законе, раскладывал на два элемента: гипотезу — определение условий применения правила, и диспозицию — изложение самого правила. Однако применительно к уголовному закону автор в силу традиций соглашался именовать эти элементы, соответственно, диспозицией и санкцией. Особый интерес в этом плане вызывает предположение, сделанное Н.М. Коркуновым, о том, что первая часть уголовного закона кроме определения условий применения наказания, указанного во второй части, содержит еще и диспозицию нормы, устанавливающей запрещение преступного деяния[137]. Очевидно, это можно рассматривать как своеобразную точку отсчета так подробно разработанной в советской правовой науке версии о такой «трехэлементности» уголовно-правовой нормы, когда она складывается из диспозиции, слитой с гипотезой, и санкции.

В советской уголовно-правовой литературе эта концепция была интерпретирована в том или ином варианте и представлялась в виде связи: гипотезы и диспозиции (В.Г. Смирнов, В.М. Коган); диспозиции, слитой с гипотезой, и санкции (Я.М. Брайнин); гипотезы и диспозиции, слитой с санкцией (С.Н. Братусь), диспозиции и санкции (А.А. Герцензон, А.Н. Трайнин), гипотезы и санкции (Б.Т. Базылев).

Начиная с 60-х годов прошлого века, стали появляться работы, в которых структура уголовно-правовой нормы уже рассматривалась с позиций общепринятой трехзвенной концепции, а не в качестве изъятия из нее[138]. Однако даже безусловные сторонники концепции трехэлементной структуры уголовно-правовой нормы не отличались единодушием и самым различным образом «примеривали» эту трехзвенную схему на уголовно-правовую норму, а потому и расходились в определении содержания отдельных элементов структуры.

Представляется, что существование различных точек зрения на структуру уголовно-правовой нормы не в последнюю очередь объясняется смешением двух понятий: статьи уголовного закона и нормы уголовного закона. Однако это понятия не во всем совпадающие. Поэтому не совпадают и их структуры.

В статьях Особенной части УК мы обнаружим только две структурные составляющие: диспозицию и санкцию. Под диспозицией статьи понимается та ее часть, в которой с большей или меньшей полнотой описываются признаки конкретного преступления, а под санкцией — часть статьи, в которой определяются вид и размер наказания за преступление, признаки которого изложены в диспозиции.

Что же касается нормы уголовного закона, то, во-первых, ее диспозиция не совпадает с диспозицией статьи, поскольку признаки соответствующего состава преступления содержатся не только в диспозиции статьи Особенной части, но и в различных статьях Общей части; во-вторых, применительно именно к уголовно-правовой норме можно говорить о наличии гипотезы. Таковая презюмируется в виде юридического факта, свидетельствующего о совершении преступления, описание которого дается в диспозиции. Иными словами, гипотеза уголовно-правовой нормы — это перечень условий наступления уголовной ответственности за совершение преступления. По мнению Н.Д. Дурманова, гипотеза подразумевается в виде условия «если лицо, обозначенное в диспозиции уголовно-правовой нормы, нарушит запрет, содержащийся в ней, и совершит то, что описано в диспозиции этой нормы (включая и относящиеся сюда положения Общей части), т.е. совершит действия (или бездействие), образующие состав преступления, то к нему будет применена санкция данной уголовно-правовой нормы»[139]. А.В. Наумов полагает, что гипотезой уголовно-правовой нормы «является в первую очередь положение об основании уголовной ответственности, сформулированное в ст. 8 УК РФ»[140]. И, в-третьих, санкция нормы, как правило, совпадает с санкцией соответствующей статьи, но в некоторых случаях может и расходиться с ней. Так, например, если убийство, предусмотренное ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК, совершил несовершеннолетний, то в соответствии с ч. 6 ст. 88 УК назначенное ему наказание не может превышать десяти лет лишения свободы, хотя верхний предел соответствующих санкций предусматривает пятнадцать и двадцать лет, пожизненное лишение свободы или смертную казнь, а низший предел наказания в соответствии с ч. 6.1 ст. 88 равен, соответственно, трем и четырем годам лишения свободы, хотя в санкциях называются сроки в шесть и восемь лет лишения свободы.