Проблема с Джейн - страница 14

Бедный Джош, неужели это и есть тот роман, который он писал столько лет?!

Вряд ли он набрался жизненного опыта, если с такой точностью описывает эту чуть ли не юношескую любовь, которая почти полностью стерлась в ее собственной памяти. Кого собирается он заинтересовать, рассказывая о заурядных любовных похождениях между преподавательницей и аспирантом? Добавил бы, по крайней мере, немного юмора! И сам выглядит уж слишком серьезно. Возможно, он рассчитывал на скандальный успех, связанный с именем Бронзино. Но кто такой Бронзино в этом огромном мире?

Она взяла со стола коричневый конверт. Нет, это не почерк Джоша. Джейн хорошо помнила, что он писал большими и круглыми буквами. Возможно, он попросил кого-нибудь написать ее адрес.

Бандероль была отправлена из Нью-Йорка. Джейн встала и подошла к телефонному аппарату на столике, стоявшему слева от плиты. Она набрала номер справочного бюро в Манхэттене. По счастливой случайности ей ответили после первого же гудка.

— Имя? — спросила девушка.

— Джошуа Левин.

Наступила минутная пауза, в течение которой девушка нажимала на клавиши компьютера.

— У меня есть пять Джошуа Левиных и шесть Дж. Левиных. Вы знаете адрес?

— Нет.

— Назвать вам все номера?

— Нет, не надо. Спасибо.

Закончив разговор, Джейн продолжала стоять у столика. Она вообще не была уверена в том, что Джош жил в Нью-Йорке. А если и жил, то, скорее всего, в Бруклине или в Квинзе, ведь жизнь в Манхэттене намного дороже. Вполне возможно, он не являлся основным съемщиком квартиры и просто жил в ней с кем-нибудь — в таком случае его имени не будет в телефонном справочнике. Нужно придумать более быстрый способ, чтобы заполучить его номер. Позвонить Эллисон? Они с Джошем дружили, когда учились в аспирантуре. Возможно, общаются и до сих пор.

Сейчас без десяти два, без десяти одиннадцать в Сиэтле. Джейн снова сняла трубку и поискала рабочий номер Эллисон. На автоответчике зазвучал профессионально поставленный голос: «На работе я или нет. будьте любезны оставить свое сообщение после звукового сигнала, и я позвоню вам, как только смогу».

— Это Джейн. Позвони мне. Спасибо.

Прежде чем сесть и снова приняться за чтение, Джейн выглянула в окно: сильный дождь лил, не переставая.

Выходя их универмага «Мэйсиз», Джейн прищурилась от яркого солнца. Конечно, в такой день лучше было бы поехать поплавать, погулять в Вудмонт-парке. Слава богу, к концу недели «Мэйсиз» закроется, а может, это произойдет и завтра. Там уже нечего покупать. С тех пор как на распродажах скидки дошли до восьмидесяти процентов от первоначальной цены, супермаркет стал походить на военную казарму в годы войны. Один за другим закрылись четвертый, третий и второй этажи, а все оставшиеся товары втиснули в пространство, занимающее не больше половины первого этажа, и отделили его ярко-желтой лентой, которой обычно полицейские огораживают место преступления.

Переходя через Мэйн-стрит, Джейн остановилась на красный свет и увидела Бронзино, который шел со стороны Гавернмент-стрит. Он шагал быстро, глядя себе под ноги, погруженный в собственные мысли. На нем была белая рубашка с засученными рукавами и синяя бабочка, а на левой руке висела сложенная вдвое куртка. Джейн улыбнулась. Она знала, что когда-нибудь обязательно его встретит. Момент был самый подходящий: после закрытия «Мэйсиз» она будет совершенно свободна, а впереди — еще целое лето.

В апреле, спустя несколько недель после разрыва с Джошем, один преподаватель, приехавший из Франции поработать семестр в Девэйнском университете, пригласил ее в дорогой ресторан «Амиси». Любитель поговорить и вкусно поесть, он угостил ее превосходными винами и рассказал об элитарной системе французского образования, формирующей выдающихся людей, как он сам, и отметающей всех неудачников. Когда, в конце ужина, Джейн достала свой кошелек, он шумно запротестовал: «Прошу вас! Не будьте смешны». Но по-настоящему смешной она почувствовала себя через полчаса, когда этот лысенький и пухленький мужичок, любезно проводив ее до подъезда, полез целоваться. У него была жена и четверо детей, фотографии которых он показывал ей за ужином. В свои сорок четыре года он выглядел лет на десять старше и казался настолько малопривлекательным, что Джейн и мысли допустить не могла о каких-то двусмысленных отношениях с ним. Сделав еще одну неудачную попытку ее поцеловать, он воскликнул: