Проблема уха - страница 4

стр.



  Дальнейшее у Андрея запечатлелось как-то смутно, но, кажется, в конце концов их все-таки выкинули на улицу.



  - Ч-черт, - пробормотал он, поднимаясь с колен и обеими руками одновременно ощупывая голову в поисках повреждений. В двух шагах от него по тротуару на четвереньках полз какой-то сумасшедший. Андрей подошел к нему и легонько похлопал его костяшками пальцев по затылку.



  - Вставай. Люди смотрят, - добрым голосом сказал Андрей, а затем прибавил еще кое-что. - Довыеживался?



  Саша тихонько застонал, но все же кое-как поднялся с земли и принял относительно вертикальное положение.



  - Ой, мамочка, - прошептал он. - Ой, мамочка. По-моему, у меня сотрясение мозга.



  - Не знаю, как сотрясение, - сказал Андрей, - но разжижение точно есть. Какого петуха ты полез в бутылку? Может, тебе уколы от бешенства поделать?



  - Не знаю, - пробормотал Саша. - Честно. Не знаю, что на меня нашло. - Он повернулся и виновато посмотрел на Андрея.



  В его глазах было такое искреннее, детское и неподдельное недоумение, что Андрей смягчился.



  - Ладно, - сказал он. - Хорошо еще, что в милицию не сдали. Парились бы сейчас в "обезьяннике". В лучшем случае.



  - Да, - сказал притихший Саша. - Но все-таки они суки. Совсем оборзели, - пожаловался он.



  - Это еще не повод на них бросаться, - сказал Андрей.



  - Я же извинился.



  - Что-то я не слышал.



  - И так голова трещит.



  - Сам виноват.



  - Виноват, виноват, - начал снова раздражаться Саша. - Тебя послушать, так я вечно во всем виноват.



  - Ну а кто же - я, что ли?



  - Мог бы, по крайней мере, меня удержать.



  - А я что делал, - проворчал Андрей. Он хотел было добавить, что проще удержать бешеного хорька с необратимым распадом личности, но вовремя вспомнил советы Дейла Карнеги и перевел разговор на другую тему. - Что это у тебя такое?



  - Где?



  - Да вот.



  - А, это? Не знаю.



  Саша только что обнаружил, что держит в кулаке какую-то круглую штуку.



  - Ну-ка, дай-ка, - сказал Андрей. - Это значок. У кого ты его оторвал?



  - Да пес его знает, - признался Саша. - Сейчас разве упомнишь? У кого-то из них, видимо.



  - Молодец, - сказал Андрей.



  - Конечно, лучше, если бы это был бумажник, - сказал Саша.



  - Интересный значок, - протянул Андрей, вертя в руках плоский металлический диск размером с дырку от небольшого бублика.



  - Дай мне тоже посмотреть, - попросил Саша, - я даже и взглянуть-то толком не успел.



  - Да. Странная картинка, - сказал он через несколько секунд, вертя значок в руках и рассматривая его под разными углами.



  На значке была изображена длинная вереница верблюдов, бредущих по барханам неизвестной пустыни к далекому горизонту. Несмотря на то, что все они были повернуты к предполагаемому наблюдателю тылом, и лиц их не было видно, от картинки веяло такой печалью и безнадегой, что Андрей невольно вздохнул. Неизвестно почему он вдруг вспомнил спектакль "Синяя птица" по пьесе Метерлинка, смотреть который он ходил в детстве с родителями.



  - Мы длинной вереницей пойдем за синей птицей, - сказал он, сглотнув.



  - Чего? - удивился Саша.



  - Что чего?



  - Чего ты сейчас сказал?



  - Я?



  - Да.



  Андрей несколько секунд молчал, потом махнул рукой.



  - Да так. Фигня. Пойдем, что ли?



  Саша убрал значок в карман.



  - Ну, пошли.



  Они двинулись вперед и некоторое время шли молча, пока не дошли до Пушкинской площади, или, по-простому, до Пушки.



  Спускаясь в переход, Саша, наконец, нарушил молчание.



  - А куда, собственно, мы идем? - спросил он.



  - Нет денег, нет денег, нет денег, нет денег, нет денег. Нет денег. Нет денег! - сказала ему старуха нищенка, прижавшаяся к стене перехода. Она слегка раскачивалась из стороны в сторону. Мантра ее, повторяемая нараспев громким визгливым голосом, по-видимому, действовала на прохожих угнетающе: старуху старались обойти заранее, и в этом месте течение толпы делало поворот в сторону.



  - Нет денег! - вскрикнула старуха, протягивая к Саше темную высохшую ладонь, сложенную лодочкой.



  - Молчи, сволочь, - буркнул Саша, отшатываясь от старухи и быстро засовывая руки в карманы.