Проблемы пищеварения. Какие задачи скрываются за желудочными и кишечными симптомами - страница 16

Все, что напоминает нам о краткости и бренности земного бытия и указывает на нашу органическую связь с землей, вызывает у нас отвращение. Мы стремимся к высшим сферам. Все твари, что ползают или скачут, касаясь животом земли, – змеи, ящерицы, лягушки, слизни и т. п. – вызывают в нас необъяснимый страх. Чем длиннее лапы у животного, тем терпимее мы к нему относимся. На животных, которые плотоядны (как и мы сами), распространяется еще одно табу: их нельзя есть. Кроме того, собак и кошек защищает то, что они стали нашими «друзьями» и «домашними любимцами», а, как известно, приличные люди друзей не едят.

Особую гадливость вызывает у нас вид и запах кала – этого низменного «итога жизни» любой пищи, побывавшей в преисподней тела. Удивляться нечему: эта субстанция прошла уже большую часть обратного пути в сторону Матери-Земли. Очевидно, более всего человека ужасает мысль о том, что и его тело когда-нибудь тоже должно будет проделать этот путь. Все испорченные вещи напоминают о неизбежном распаде и потому отвратительны нам. Неприязнь вызывает даже та еда, которая только что оказалась во рту, – ведь она уже ступила на путь разложения. Для многих тошнотворна даже мысль о пережеванной пище, которой в менее цивилизованном обществе матери кормят маленьких беззубых детей. А вид свежих рвотных масс приводит нас в ужас, хотя три минуты назад мы с наслаждением смотрели на пищу, из которой, собственно, они и состоят. Правда, тогда она представала перед нами в форме аппетитных закусок на великолепно сервированном столе.

Мысль о разложении и неизбежном возвращении к Матери-Земле оказывается неудобоваримой на общечеловеческом уровне. Мы как можем отгораживаемся от нее, стараясь не замечать символов этого возврата. С одной стороны, такое поведение вполне разумно, поскольку мы должны двигаться вперед по жизненному пути, то есть прогрессировать, а не наоборот. В пережевывании того, что уже было в употреблении, нет пользы для развития, этот процесс скорее опасен. С другой стороны, ставшая притчей во языцех «борьба с возрастом» показывает, что наше общество еще не нашло верного пути развития и потому бессмысленно сражается с естественными процессами. Сознательно отвергая один из полюсов жизни, мы бросаем вызов самой природе, и чувство отвращения ясно на это указывает.

Но далеко не всегда удается распознать неподходящую для организма пищу по виду и запаху. На тот случай, если глаза и нос не смогут поставить верный диагноз, у организма есть другие механизмы неприятия. В сущности, только визуальное неприятие является осмысленным (и то лишь отчасти). Если же не годная в пищу субстанция попала в рот, отторжение произойдет почти неосознанно.

Желание выплюнуть обычно бывает в некоторой степени осознанным (в отличие от рвоты). Если глаза и нос не заметили в тарелке что-то сомнительное, на защиту организма встают нёбо и чувствительные вкусовые рецепторы языка. Вызвавшая отвращение негодная пища отторгается и выбрасывается наружу.

Со стороны процесс выглядит крайне непривлекательно. Поэтому воспитанный человек предпочитает не оказываться в такой ситуации. Человек, который то и дело беззастенчиво сплевывает пищу, рискует стать изгоем. Детей иногда приходится наказывать, чтобы отучить от подобной манеры выражать неудовольствие. Некоторые родители воспринимают это всего лишь как причуду, шалость или недостаток воспитания своего чада. Однако, если ребенок постоянно выплевывает пищу, этому можно найти другое истолкование. В конце концов, и некоторые взрослые всю жизнь продолжают «играть» в отказ и сомнение, правда, выражая это иным, менее очевидным способом.

Кроме того, отвращение может идти об руку с презрением. Вспомним типичного «злодея» из вестерна, демонстрирующего свое презрительное отношение, чувство превосходства над окружающими и протест периодическим сплевыванием табачной жвачки. Символическое значение этого жеста очевидно: если ты считаешь кого-то ниже себя, легко показать это, сплюнув ему под ноги. На Западе плюнуть на землю перед человеком значит унизить его самым грубым образом. Оскорбительнее может быть только непосредственное оплевывание, а наихудший вариант – плевок в лицо.