Проблески: Ветер - страница 3
- Ты кто такая? – спросил он, не опуская рук.
Она до сих пор не выстрелила, а ручки-то, должно быть, уже устали.
Она снова прокричала ему что-то, но он не понял ни слова из сказанного ею, разве что, то, что она в ярости, да, должно быть, сама слегка напугана этой всей своей бравадой.
Только теперь до него дошло, что все эти истории про Древний Народ, оказывается, не были просто досужими вымыслами. А ведь они, кажется, владеют и магией. И она пока ещё не воспользовалась ею против него
Он медленно опустился на колено в снег и вытянул из-за пазухи мешочек с вяленой крольчатиной. Достав кусочек, сунул его в рот, прожевал, затем кинул мешочек ей. Она с подозрением осматривала его какое-то время, затем пнула обратно.
- Убираться, рёва! Мой фей таст!
- Не знаю, что ты там такое говоришь, кроме той части, где я должен отсюда убраться, - сказал он ей. – Как тебя звать?
Лук её начал понемногу дрожать. Она медленно ослабила тетиву, но стрелу не сняла, по-прежнему держа наготове.
- 'Вать?
Он указал на свою грудь:
- Я - Амаса.
Затем указал на неё:
- Ты?
На сей раз она размышляла чуть дольше.
- Ирейя.
Похоже, это и было имя.
- Ирейя, я не причиню тебе зла.
Он подобрал с земли мешочек с солониной, достал ещё кусочек и кинул ей, улыбнувшись:
- Ешь. Вкусно.
В его краях поделиться едой означало знак доброй воли. И он очень надеялся, что для неё это означает то же.
Всё ещё с явным подозрением она убрала лук и достала нож. Присев на корточки, отрезала кусочек, пожевала, потом сунула в рот оставшееся.
- Пасибо.
- Значит, язык мой ты немного знаешь. Отлично.
Он указал на стремительно заходящее солнце.
- Скоро ночь. Полагаю, мы застряли тут вместе до утра.
Она посмотрела на солнце, потом склонила голову к плечу, словно пытаясь понять, что он такое говорит.
- Огонь? – он потёр ладони а потом сделал вид, что поднял их над костром.
Она снова немного поколебалась, потом махнула, чтобы он подходил, хотя и не подпустила его ближе вытянутой руки.
Теперь он смог заглянуть за валун: цепочка одиноких следов уходила вдаль, теряясь в ближнем лесу. Она указала ножом, предлагая ему идти первым. Кожа между его лопаток покрылась мурашками, когда она отправилась за ним следом.
Следы привели их к лагерю прямо за полосой деревьев. Там, возле кострища с кучкой хвороста рядом, на утоптанном снегу был устроен лежак из шкур и расстеленных одеял. Ясно, значит, она собралась тут остаться на ночь.
Она обошла кострище и строго оглядела Амасу. Теперь, находясь к ней ближе, он разглядел её серебряные сережки в форме полумесяцев, свисающие с мочек ушей. Интересно, что это женщина из богатых делает здесь в одиночку?
Она не стала возражать, когда он кинул свои вещи рядом с её и тоже распаковал свой спальник.
Она развела огонь, достала из кожаной сумки краюху хлеба и немного сушёной рыбы. Разломив всё это на куски, она предложила еду и ему. Хлеб, хоть и чуть зачерствел, но оказался из мёда и великолепной муки. Рыбу коптили в пряных травах и с солью.
- Здорово! – сказал он,уплетая за обе щеки. – Ирейя, спасибо.
Значит, она приняла его жест гостеприимства и ответила ему тем же.
Она закинула длинные концы своего головного убора за спину через плечо и слегка улыбнулась ему.
О Создатель, как же она была красива!
- Так ты из Древних? – спросил он, вытянув руки над огнём.
Она вроде бы задумалась над его вопросом, но ничего не сказала.
Учитывая, что ей было знакомом всего несколько слов на его языке, а он не знал на её ни слова, беседа, похоже, на этом исчерпала себя.
Солнце скатилось за вершины гор и меж деревьями ярко засверкали звезды. Ночка обещала быть студёной.
Ирейя уселась у костра напротив и принялась подбрасывая хворост в слабеющий огонь, но не торопилась убирать далеко свой нож. Похоже, она по-прежнему не доверяла ему, однако, он больше не чувствовал рядом с ней никакой угрозы. Он пытался бороться со сном, но денёк выдался слишком длинный, так что сон его всё-таки одолел. Когда же он проснулся на рассвете следующего дня, Ирейи не было. Огонь всё ещё полыхал, она оставила для него немного рыбы и хлеба.
***
Несколько дней спустя, когда они с Алеком нанизывали на струну ондатровые шкурки, неподалёку послышался знакомый свист. Он, быть может и не услышал его, дуй ветер в другую сторону. Всадники. Они были не далее мили отсюда.