Пробуждение - страница 5

Йаати оглянулся, чтобы отыскать следы, — но не смог. А были ли они вообще?..

От этой мысли голова закружилась, ноги ослабли, — и он сел на какой-то облезлый ящик, передернувшись от холода сырых шершавых досок. Йаати понимал, что должен испугаться, — но голову словно набили ватой. Думалось медленно и как-то неохотно, лениво. Словно весь мир пропитан этой синеватой, одуряющей мутью… и нет ни сил, ни даже желания сбросить её…

Йаати ощутил, что сознание опять уплывает… куда-то. Он вскочил, яростно помотал головой, осмотрелся. Никаких тропинок, никаких следов того, что люди здесь бывают, — всё казалось заброшенным много лет назад. Идти к дому не хотелось, — от него просто дышало какой-то нездешней темной жутью. В лес тоже не хотелось, — в нем, казалось, висит та же странная синеватая дымка, что и в небе, да и вообще, как-то темновато… Оставалась дорога, — должна же она вести куда-то…

Йаати медленно пошел вперед. Идти босиком по усыпанной битым стеклом земле пришлось осторожно, внимательно глядя под ноги и осматриваясь, — тишина начала действовать на нервы. Ветра совсем нет, воздух неподвижный, словно в комнате, — но голая кожа то и дело ощущала какие-то странные сквозняки, словно вокруг летают призраки. И всё время кажется, что на краю поля зрения что-то мелькнуло, но повернешь голову — ничего… И непонятно даже, в чем тут… смутность, — в самом окружающем мире или в голове…

Босую ногу вдруг обожгло холодом, и Йаати дернулся, словно очнувшись. Сознание вновь ускользнуло, — и он даже не заметил, как зашел в темную, неподвижную воду. Он шарахнулся назад и замер, ошалело осматриваясь. Странно, — но он совсем не помнил, как прошел эти метров пятьдесят. Дорога перед ним уходила в воду, — и та тянулась до смутно-темной стены далекого леса. Справа и слева тоже стояла вода, — не пройти, разве что вброд, — но входить в неё Йаати не хотелось. Она оказалась столь холодной, что высасывала из тела не только тепло, а, казалось, саму жизнь.

Он оглянулся — и замер. Страшный заброшенный дом остался далеко позади, — но даже отсюда он казался столь же зловещим. А за ним поднималась громадная треугольная башня. Раньше она скрывалась за крышей, и потому Йаати не заметил её сразу. Вершина её уходила прямо в ровный слой синеватых облаков высотой, наверное, в несколько километров. Разве такое бывает?..

Йаати зажмурился и помотал головой, — но башня никуда не делась, тускло блестящая, синевато-черная. Ну да, металл, конечно. Сколько она должна весить, — миллиард тонн, больше?..

Ноги как-то вдруг ослабли и Йаати сел прямо в заросшую бурьяном колею. Голова у него закружилась, он уперся в неровную холодную землю ладонью, чтобы вообще не упасть. Он не просто заблудился, он попал в какой-то совсем другой мир, — только вот не мог поверить, что всё это происходит наяву. Что это? Разве так бывает?.. Может, он просто спит, а весь этот бред ему просто снится?.. Но, раз это сон, то в нем можно просто заснуть, — и проснуться…

Холод сырой земли вернул его к реальности. Земля была реальна. Колючий бурьян под голой задницей был реален. Запах сырой прели был реален. Это и в самом деле какой-то другой мир…

Йаати вновь яростно помотал головой и сел поудобнее, подтянув ноги. Он совсем не представлял, что делать. Идти дальше он не мог, возвращаться не хотелось. И не только к страшному заброшенному дому, но и вообще. Из него словно что-то вынули, — но вот что, он никак не мог вспомнить…

Чувствуя, что сознание вновь уплывает, он яростно помотал головой и вскочил на ноги. Так или иначе, но он здесь, замерзший, грязный и уже отчетливо голодный. И надо что-то делать, потому что оставаться в этом месте ночью он не хотел категорически.

Ещё раз осмотревшись и глубоко вздохнув для храбрости, он решительно пошел назад, — должны же найтись там хоть какие-то его следы! А по ним он сможет выйти на то место, на которое попал сюда, — и, наверное, как-то вернуться назад…

Йаати храбро дошагал до распахнутых настежь ворот в темном покосившемся заборе, — и замер, словно налетев на стенку. Казалось, что в пустом проеме висит некая пелена, неощутимая, но непроницаемая, — ноги просто не хотели идти дальше. Да и черные окна проклятого дома смотрелись очень уж зловеще…