Пробуждение - страница 62

— Речь идет о простой характеристике, Митьо, — встретил его доктор. — Другого Влаев не просит, только характеристику, которая может послужить ему перед прокурором… Понимаешь?

— Слушай, доктор, — начал без обиняков железнодорожник, глядя мимо дипломника, — это дело моего отца… Он человек самостоятельный, зрелый, мудрый, помудрее нас всех… Как он решит, так пусть и делает! Но могу тебе сказать уже сейчас, — повысил он голос, повернувшись спиной к Влаеву, — что отец такой характеристики не даст! Не даст!

— Как так не даст? — вскочил со стула молодой Влаев. — Почему это не даст?

— Потому что не даст! — отрезал железнодорожник, не оборачиваясь, как будто говорил одному доктору. — НЕ ДАСТ! В принципе НЕ ДАСТ! Отец не захочет быть ширмой разным там…

Он хотел сказать «мошенникам», но сдержался.

— К тому же он болен, и прошу оставить его в покое! Ты, доктор, и сам знаешь, как он плох… Прошу тебя!

— Ты что, серьезно говоришь, Митьо? — в последний раз попытался убедить его доктор.

— Абсолютно.

Это было сказано с такой категоричностью, что гости сразу же встали и ушли, не попрощавшись. Железнодорожник что-то пробурчал им вслед, но они не слышали.

Не долго думая, железнодорожник вышел из дома и по совету жены пошел к Марийке, чтобы предупредить: если придут такие-то люди, что надо им ответить и что сказать, чтобы ее не подвели. А то воспользуются ее наивностью и доверчивостью, да и втянут в свои делишки, чтобы потом козырять ее добрым именем и именем всей семьи.

К сожалению, Марийки дома не оказалось. Близнецы со своим женами убирали во дворе со стола. Тяжелое настроение после похорон прошло, одна из женщин даже что-то напевала. Это окончательно вывело из себя железнодорожника, и он обругал всех за то, что напились без меры, и еще раз спросил, не видел ли кто, куда ушла Марийка.

— Марийка ушла с Балтовым, — сказал один из Близнецов.

— С каким Балтовым?

— С партсекретарем.

Димитр вздрогнул — он уже второй раз слышал это имя.

— Куда ушли?

— В амбулаторию…

— Наверное, измерить ему давление, — добавила одна из женщин, — кажется, они туда пошли… Проверь.

— А по-моему, — отозвался второй Близнец, — они пошли не в амбулаторию, а по партийным делом в Совет. Проверь там.

Железнодорожник махнул рукой и поспешил к воротам. Одна из женщин крикнула ему вслед:

— Митьо, верно, что они собираются пожениться?

— Это их дело! — отрезал Димитр, хлопнув калиткой.

Близнецы и их жены долго смотрели ему вслед, не понимая, отчего он рассердился — то ли и впрямь потому, что они порядком выпили, или потому, что Марийка собирается замуж за Балтова.

В этот день Димитру не везло. Балтова и Марийки нигде не было. Ни в амбулатории, ни в общине, ни в церкви, ни на новостройке… Рыская по селу, он дважды столкнулся с доктором и молодым Влаевым, но Марийки и Балтова так и не нашел. Он битый час без толку ходил туда-сюда, пока наконец ему не сказали, что видели их в старой части села, в Тополиной роще, где они осматривают подлежащие реставрации дома.

Запыхавшийся и взмокший, железнодорожник бросился в Тополиную рощу, расположенную на порядочном возвышении. Среди тополей и вязов темнели крыши старых домов, давно заброшенных хозяевами. Кто уехал работать в Тырново, кто — в Габрово, а кто поселился в самой Софии. Один из этих заброшенных домов представлял архитектурную ценность, но и он уже рушился. Ему дали отпугивающее прозвище — «Дом совы», потому что у трубы обосновалась сова, которая визгливо кричала по ночам, пугая людей. Из-за этой совы да из-за заполонившего двор бурьяна, в котором гнездились змеи и другие пресмыкающиеся, люди и обходили этот дом стороной. Никто не решился бы войти внутрь, чтобы не встретиться с каким-нибудь вампиром или призраком бывших собственников. Они были богатыми людьми, торговали кожами, некоторые из них и сейчас еще жили за границей, не проявляя никакого интереса ни к дому, ни к большому, заросшему теперь участку.

Железнодорожник долго рассматривал высокий двухэтажный дом, со всех сторон обшитый дубовыми досками; большой навес отбрасывал тень до самых ворот. Долго разглядывал и окна без стекол, часть из которых была выбита ветром и чьей-то злой рукой. Он обратил внимание, что дверь на второй этаж была открыта и за ней виднелись истертые и прогнувшиеся деревянные ступени. Почему-то ему захотелось подняться и посмотреть, что же там, на втором этаже, но он побоялся — не вампиров и призраков, а самого дома: как бы не рухнул, хотя на первый взгляд он и не казался таким уж гнилым. На всякий случай он решил не рисковать и посмотреть на него издали.