Пробуждение - страница 44

Вот оно — материнское понимание.

Как говаривала моя бабушка Этель, проигрывая в карты своим подружкам-пенсионеркам: «Я по уши в дерьме и без спасательного круга».

Ладно, с фразочкой из Шестого чувства я явно перестаралась.

— Да, отец Людвиг, — произносит мама в телефон, — так я ей и скажу. Благослови вас Господь за то, что согласились выслушать меня так рано утром. До свидания.

Мама кладет трубку, и в гостиную входит папа, на ходу завязывая галстук виндзорским узлом.

— Сара, не стоило будить отца Людвига.

— Еще как стоило, Дэвид.

Такого выражения я у нее никогда не видела. Эта женщина нереально расстроена. А мне остается только беспомощно сидеть на диване — куда меня усадили, как только я закончила собираться в школу, — и ожидать родительского вердикта.

Мама принимается бродить по комнате. Я кусаю нижнюю губу. Папа уходит на кухню пить кофе.

— Дэвид, нам нужно поговорить.

— Иду, иду.

В гостиную влетает Кейтлин. Потирая глаза, она присматривается к происходящему в комнате.

— А чего все в такую рань на ногах?

— Иди завтракай, Кейтлин, — вместо ответа говорит ей мама, указывая рукой в сторону кухни.

— Но, мам! Почему, Кендалл…

— Делай, как тебе говорят, Кейтлин, иначе и у тебя будут проблемы.

— Ух ты! Так у нее проблемы? Круто!

— Завтракать, живо!

Кейтлин даже не пытается скрыть довольную ухмылку.

Папа вернулся с полной чашкой черного кофе в руке — вот бы он отдал ее сейчас мне, чтобы я поскорее проснулась от этого кошмара, — и сел на диван рядом со мной. Скрестив ноги, он спокойно сделал глоток из своей любимой кружки. Сейчас что-то будет. Не нужно быть телепатом, чтобы догадаться, к чему все идет.

— Сара, садись, и давай все обсудим.

— Что тут обсуждать? — почти выкрикивает мама. — Наша дочь посреди ночи практиковала Вуду.

Мама вцепляется руками в свои и без того взъерошенные волосы.

— Посмотри на нее, Дэвид. Ей смешно.

Я смотрю папе в глаза, мысленно умоляя его поверить мне.

— Это неправда, пап. Честно. Мама все преувеличивает.

— Она — твоя мать и волнуется за тебя.

Я прикусываю губу, чтобы не расплакаться. Я уже достаточно наплакалась за ночь, ожидая утра.

— Еще как волнуюсь, — более спокойным голосом поддержала отца мама. — Кендалл, ты призываешь в дом нечистую силу, а я этого не позволю.

Я сажусь ровно. Нужно как-то заставить их понять. Заставить маму понять.

— Мам, я ничего не призываю…

Мама показывает папе мой медальон.

— Отец Людвиг говорит, что с его помощью связывались с духами. Это попытка вмешательства в Божественные дела, а Библия это запрещает. Как ты можешь, Кендалл? Под моей крышей…

— С его помощью связываются с духами, — поправляю я.

— Видишь?

— Я не собираюсь соревноваться с тобой в знании Библии, мне не победить, — говорю я в свою защиту. Зачем Бог дал мне этот дар, если им нельзя пользоваться? — Я только знаю, что не совершаю ничего плохого. У нас в доме живет привидение, и я всего лишь хочу понять, что ему нужно.

Папа ставит чашку на журнальный столик. Это единственное, что сейчас отделяет меня от мамы.

— Кендалл, ты ведь не веришь во все эти истории про привидений Рэдиссона? Это все пустая болтовня. Не позволяй втянуть себя в это.

Как мне убедить их, если я сама совсем недавно поверила?

— Пап, я клянусь. У нас есть привидение. Я ее вижу и слышу. Ночью я с ней разговаривала, задавала вопросы. Знает ли она, что умерла? Как это случилось?

Мама закрывает рот рукой, и у нее на глаза наворачиваются слезы.

— Я не понимаю. Ничего не понимаю. Ничего. Я растила тебя примерной христианкой, Кендалл. А ты решила отплатить этим… этим… оккультизмом?

Господи. Новая крайность!

Я вскакиваю с дивана и подбегаю к ней.

— Мам, никакой это не оккультизм.

Пытаясь все объяснить, я сама начинаю плакать.

Я должна заставить родителей понять.

— Я не стала членом культа и не собираюсь почитать Сатану. Ты должна мне верить. Поэтому я не могу спать. Сначала было слишком тихо, а потом из генератора белого шума стали раздаваться голоса, а сейчас я слышу их в своей голове.

От моих слов мама заплакала еще сильнее.

— Я знала, что тебе нужны лекарства. Сегодня же запишу тебя к доктору Мерфи!