Процент человечности - страница 18

— Спи… — глухо сказала Джус, поворачиваясь к стене.

— Сплю… — тихо ответила Элив и уснула. День был тяжелым.

Опять сигнал. Опять пора вставать. Когда это кончится? Элив закрыла голову подушкой. Джус, судя по шагам, уже встала. Даник уже ушел к себе.

— Ему лучше! — радостно сообщила Джус, выставляя две тарелки на стол. — Вот. Взяла на раздаче. Даже вниз успела сходить! Вот — пища модификатов. Питательная смесь. Невкусно, однообразно, но привыкаешь. Это тебе не вчерашние конфеты…

Стуча ложкой о железную тарелку, Элив посмотрела в окно. На подоконник села большая бело-серая птица. Она важно расхаживала по ту сторону решетки. Туда-сюда. Туда-сюда.

— Смотри! Она на тебя похожа! — радостно вскочила Элив, размахивая ложкой.

— Голубь. Когда-то мы кормили голубей, а сейчас окно не открывается, да и хлеба у нас нет. Рацион нам государство урезало.

— У нее такие же перышки, как у тебя… Слушай… А ты бы хотела стать птицей?

— Не знаю… Может быть. Птицей быть здорово. Можно улететь куда-нибудь. Улететь от всех! Чтобы никто тебя не называл «нелюдем»! Чтобы тебе не приносили безвкусную похлебку! Мои предки, очевидно, хотели быть ангелами, а я теперь почти родственник голубя. Только крыльев нет… Давай не будем об этом.

— А кто такие ангелы? — спросила Элив, облизывая ложку.

— Ну, это такие люди с крыльями, как у птички. Они летают по небу и делают добро. — Джус задумчиво смотрела в окно.

— Они такие, как мы! Модификаты! — радостно воскликнула Элив.

— Ну не совсем. Хотя кто его знает? — пожала плечами Джус. — Они живут на небе.

— Там, где Бог?

— Честно — не знаю, — виновато сказала Джус.

— Нет. Лучше быть просто птичкой. Крылышками вот так! Правда, птичка? — Элив схватила со стола коробочку с нарисованной птицей и поднесла к окну. Голубь по ту сторону стекла испуганно захлопал крыльями и взлетел. Элив обиженно посмотрела ему в след.

— Не хочет голубь с тобой общаться! — улыбнулась Джус, подходя к окну. — Ой! Он нам «привет» оставил. Прямо на подоконнике.

— Я, если бы была птичкой, то «приветы» на окне не оставляла бы! — гордо сказала Элив.

— Надеюсь, — скорчив рожицу сказала Джус. — Включи телевизор.

По телевизору какой-то дяденька что-то говорил красивой тете, сидящей на диване. Она отвернулась от него, а он встал на колени.

— Любовь дает мне крылья… Мы обязаны быть вместе… Я…

— В тему. Все про крылья… Переключи эту чушь! Опять сериалы по утрам крутят, — Джус отставила тарелку.

— А правда любовь дает крылья? — спросила Элив, пытаясь справиться с сероватой чуть подсоленной массой.

— А я откуда знаю? Людям виднее — сериалы для них снимают. Доедай, а то опоздаем.

— А что значит снимают?

— Это все не по-настоящему. Люди играют… Ну как тебе объяснить! Это такая работа. Девушке сказали сесть на диван, а мужчине сказали встать на колени и говорить о любви. На самом деле он ее не любит. Он притворяется! Она его тоже не любит, она тоже притворяется.

— А зачем притворяться? — удивленно спросила Элив.

— Для того, чтобы показать по телевизору историю любви.

Элив подумала, что Толстуха тоже притворялась, когда по телевизору говорила о том, что это не она убила Фанни.

— Значит, все по телевизору притворяются, — заключила Элив.

— В чем-то ты права, — задумчиво произнесла Джус.

— Джу… Джулия… А можно я как приду… порисую… У тебя ручка есть… Я видела… Ты ею лекарство писала, — быстро проговорила Элив и, затаив дыханье, ждала ответ.

— На обоях? — обреченно сказала Джус.

— Ага! — ответил ей радостный детский возглас.

— Посмотрим, — слукавила Джус. Она вспомнила о фломастерах в шкафу и решила сделать сюрприз Элив, как только маленькая придет с работы.

— Пошли. Уже пора на работу.

Когда Элив пришла домой, на столе лежала пачка фломастеров.

— Тут некоторые не рисуют. Их нужно немного разрисовать. — смущенно сказала Джус.

Элив ничего не ответила и бросилась к обоям.

— Ну, хоть спасибо сказала бы! Люди всегда благодарят за такое, — в комнату вошел Даник. — Вижу, фломастеры пришлись по вкусу. Я тут еще мелки нашел у себя. Вот.

Элив прижимала к груди свое богатство. Ее хвостик мелся по полу, а глаза искали подходящее место для творчества.