Процент потерь - страница 3

   И тут появился кот Феликс. Он бежал изо всех сил. Но не успевал.

   Все девчонки - дуры. С высоты своих десяти лет Дарт осознавал эту истину особенно ясно. Тем более, что и сам отстегнул свой ремень. Он бы, конечно, не выскочил. Потому, что: "Миротворческие роботы не воюют с котами. Коты не идут в зачёт" (папа). "Если кто-то из нас и переживёт эту катавасию, так это будет кот Феликс" (бабушка). Но Кэр выскочила. А что было делать Дарту? И он выскочил. Отец тоже порывался (и бабушка), но у взрослых такая замедленная реакция... А пилот стартовал. Он слишком хорошо помнил ту хохму. Очень грустную. Про цыплёнка, который упал в горный ручей. Его бросилась спасать трёхлетняя девочка. За ней - старший братишка. Потом отец, мать, дедушка и бабушка... В общем, восемь человек утонуло, а цыплёнка - живого! - выбросило на берег.

   Хохма та - и все объективные обстоятельства - не спасли пилота. Он потерял лейтенантские звёздочки и на пять лет лишился права управлять любыми летательными аппаратами. Планетарный губернатор был в ярости. Провальная эвакуация - следствие его же скоропалительного решения - требовала найти и наказать виновных. Он-то думал, что чем быстрее будет объявлено об Испытательной территории, тем меньше добровольцев на ней соберётся. Но оказалось, что впопыхах забыли эвакуировать четыреста двадцать семь одиноких стариков и пятьдесят семь сирот из детдома. Планетарному губернатору было плевать на сирот. И, тем более, на божьих одуванчиков, в одиночестве завершающих свой жизненный путь. Но логика подсказывала, что почти все они будут убиты миротворческими роботами. А все убитые ни Испытательной территории шли в зачёт. В общем, пилот ещё легко отделался...

   Кэр была так счастлива, прижимая к себе спасённого Феликса, что у Дарта не хватило духу её ругать. А пилот спешил не зря: воздушный миротворец появился почти сразу. На Дарта и Кэр он внимания не обратил, а погнался за флайером. Простая арифметика - в флайере было двадцать два человека. Пилот совершил чудо: ушёл от робота и вылетел за пределы Испытательной территории. Бабушка, ветеран Алазорской войны, успела застегнуть ремень. А отец сломал руку и два ребра. Опасности для жизни не было, но увечья он получил над Испытательной территорией и это было засчитано за 0,2123 человеческой жизни.

   Надо было скорее уходить. Пока робот не вернулся. Дарт подхватил рюкзачок Кэр. Надо будет переложить всё в один рюкзак. Три кило - не вес для десятилетнего мужчины, а вот два рюкзака... Но сейчас было не до того. Кэр отпустила Феликса, и он бежал рядом. Хотя, будь он разумным существом, бежал бы от них без оглядки. Миротворческие роботы не воюют с котами. Они убивают только людей. Независимо от возраста, ибо люди - любые - идут в зачёт.

   Уходить надо было в лес, и Дарт с сестрёнкой побежали по полю вправо: туда где поднимались к небу могучие сосны. День был солнечный, жёлтые кружки одуванчиков весело сверкали в траве. Кэролайн очень любила плести из них венки... Тяжело дыша они вбежали в рощу.

   - А где Феликс? - забеспокоилась вдруг Кэр.

   - Дался тебе этот кот! - не сдержался Дарт. - Да вот же он, никуда не делся...

   Дарт поспешно расстегнул свой рюкзак и сунул в него рюкзачок сестрёнки. Так было быстрее, чем пересыпать содержимое, это можно будет сделать и потом. Если оно будет, это потом...

   Итак, они в лесу. Можно чуть-чуть отдышаться. А что дальше? Где-то в полукилометре здесь есть ручей, на котором... Ну конечно, шалаш! Тайная база поселковых мальчишек, о местонахождении которой взрослые даже не догадывались. Хотя, может и догадывались... "У мальчишек должна быть тайна..." Сейчас это не важно. Лучше места не найти!

   К ручью вела еле заметная тропка, по которой Дарт бегал тысячу раз. Одуванчиков здесь не было, между сосен росли невысокие папоротники. Вот и ручей, густо поросший молодым кустарником. Они осторожно протиснулись между ветвей. На большом камне сняли обувь и закатали джинсы. Если идти по воде, то можно сбить со следа даже собак. Дарт не знал, есть ли у миротворческих роботов обоняние, но лучше не рисковать. Да и другого пути к шалашу всё равно не было: дальше заросли были ещё гуще, а потом начиналось болото.