Продавец фокусов - страница 2
— Что, со смертельным исходом? — почему-то обрадовалась тетка.
— Нет, что Вы, — испугалась я. — Все живы.
— Я понимаю, Вы набиваете цену, — сердито насупилась женщина. — Десять тысяч долларов, Вас устроит?
— Вполне… — промямлила я.
— Так в чем же фокус Вашего фокуса? — громыхнула литаврами дама.
— Это не фокус, это фикус… — совсем растерялась я.
— Что значит не фокус? Что значит фикус! У Вас в объявлении что написано? Продаю фокус! Вот и продавайте!!! — лицо «Лесного пожара» покрылось пятнами под цвет пальто, голос сорвался на визг, и она угрожающе взмахнула у меня перед носом газетной рапирой.
Я выхватила из ее рук печатный лист и легко нашла объявление, обведенное красным фломастером: «Продается фокус. Звонить вечером», и значился домашний номер телефона Любаши.
— Здесь опечатка. Вместо «фикус» написали «фокус», — виновато оправдывалась я.
— Что ж Вы мне голову морочите! — обиделась дама и ринулась на выход, нервно вытаскивая из сумочки сотовый телефон. — Вася! Здесь облом! — заорала она в трубку, и голос ее прокатился эхом по всем лестничным пролетам. Придумай для аудиторов что-нибудь другое!
Дверь хлопнула, наступила тишина. Лаврентий Палыч приоткрыл один глаз и шевельнул кончиком хвоста, подумал и улегся головой к другому подлокотнику кресла. Я опустилась на тахту, растерянно хлопая глазами. Вот так фокус с этим фикусом!
Телефон подал признаки жизни, и звонки посыпались непрерывным потоком. Первым позвонил строгий пенсионер и поинтересовался, состою ли я в обществе иллюзионистов, и есть ли у меня лицензия на продажу аттракциона и спецоборудования. Потом хихикающий подросток уточнял, какого размера «этот самый фокус», и работает ли он от сети. Следом позвонил фланирующий в телефонном пространстве плейбой и пытался назначить свидание у Большого театра. Старушка с дефектом слуха добивалась подробностей о новом сорте крокусов.
Устав объяснять бестолковым гражданам, обстоятельства возникновения недоразумения, я отключила телефон и направилась к себе, в тишину.
Я открыла дверь, шагнула на лестничную площадку, и нос к носу столкнулась со шкафоподобным мужчиной, который сверял номера квартир с записью на клочке бумаги. Вслед за ним поднимался по лестнице еще один гражданин таких же габаритов. Охватив взглядом их покатые плечи в кожаных куртках, чуть кривоватые ноги в спортивных, одинакового покроя, брюках с лампасами и характерные лица, не обезображенные интеллектом, я подумала, что, ребята, скорее всего, оказались здесь не случайно.
Тот, который умел читать, осклабился в приветливой ухмылке, если я правильно поняла его мимику.
— Твое объявление? — вежливо поздоровался он.
«Шкаф» подышал на перстень в виде черепа, который украшал безымянный палец на правой руке, и больше напоминал кастет, чем ювелирное изделие, бережно потер его об свитер на животе и нетерпеливо уставился на меня.
— Мое, — прошептала я, с трудом проглотив комок в горле.
Дяденьки, не дожидаясь приглашения, протопали в квартиру. Я же лишь тяжело вздохнула, понимая, что объяснить им различие между «фокусом» и «фикусом» будет непросто. Ребятки сгрудились в комнате и нерешительно оглядывались по сторонам.
— У тебя какой? — изысканно начал разговор тот, который был с перстнем, второй манекеном возвышался рядом.
Внутренний голос услужливо подсказывал мне, что мои сорок девять килограммов не соответствуют весовой категории визитеров, и сопротивляться бесполезно.
— А вам какой нужен? — сделала я хитрый ход.
— Ну, этот… как его… — с трудом подбирал слова старшенький. — Чтобы человека в шкаф посадить, а его там уже нету, или бабу в сундук запер, а оттуда тигр выходит, а еще можно, чтоб в одну дверь вошел, а вышел в другом месте…
— А я в цирке видел, как телку на спинки стульев кладут, стулья убирают, а она так и висит. Во клево! — встрял второй.
Они вопросительно уставились на меня.
— Нет, — изобразила я горькое разочарование. — У меня другой.
— Давай другой, — покладисто согласились братки. — Мы и его в дело пустим.
— Ну, берите, — махнула я рукой. — Так и быть. Вот он.
Я гордо приобняла фикус, а добры молодцы раскрыли рты.