Продавец воздушных шариков - страница 34

остаешься самим собой, правда? Ты продолжаешь быть тем, чем ты был. Вне всякого сомнения, — сказала она, глубоко вздохнув. — Посмотрите-ка, меня точно обуял припадок гнева. Хотя теперь мне лучше. Несомненно, это хорошая разрядка — время от времени покричать и поругаться.

— Никакого вреда в этом нет, — ласково пробормотал Клифф. — Что тут плохого?

— Ну… Я не знаю, — спокойно ответила Шерри.

— Послушайте, никто не посмеет обвинить вас в том, что вы сорвались.

Шерри иронически улыбнулась.

— Я полагала, вы слушаете меня, — сказала она. — Что ж, все равно спасибо.

Она встала.

Клифф Сторм откинул голову на спинку кресла и пристально посмотрел на молодую женщину.

— Я слушал, — довольно натянуто произнес он.

Он чувствовал, что потерял нить разговора. Он не понимал того, о чем только что говорила Шерри. Это раздражало его.

— А теперь — спокойной ночи, — сказала Шерри. — Спокойной ночи всем.

Норны издали притворные восклицания, словно только теперь заметили ее присутствие.

Пройдя по коридору, Шерри открыла дверь в свою комнату, зажгла свет и вошла, ощущая приятное спокойствие.

Ей пошло на пользу то, что она сорвалась перед мужчиной, своим ровесником, с которым почему-то было так легко разговаривать. Он должен был быть одних лет с Вардом, однако казался старше. Он крепко стоял на своих ногах, а она — на своих, и поэтому они могли свободно, на равных общаться. У Шерри мелькнула мысль, что сейчас Клифф уже не был похож на того человека, который сегодня днем был так поглощен страхом смерти и чувством жалости к себе.

Что ж, если он поборол временную панику, это к лучшему, и Шерри стало хорошо.

Клифф справился с ощущением, что ему нанесли какой-то таинственный удар, и начал перебирать в уме все сказанное. Он был уверен, что три пожилые женщины за карточным столом слышали весь разговор. Можно ли извлечь из этого какую-нибудь пользу? Клифф уже вежливо представился дамам, когда некоторое время назад спустился сюда после ужина; зачарованный блеск любопытства в их глазах он принял за обыкновенное трогательное цепляние за уходящую жизнь. Он не сообразил, что Норны никогда раньше не видели такого молодого симпатичного мужчину, проводящего вечер в этой гостиной, и просто умирали от желания узнать причину. Клифф вспомнил о том, что Шерри употребила одно-два слова, которые могли неприятно подействовать на утонченный слух дам.

Поднявшись, он не спеша подошел к ним.

— Надеюсь, милые дамы, на вас это не произвело дурного впечатления, — озабоченно произнес он. — Положение действительно очень неприятное.

— Вы давнишний знакомый миссис Рейнард, не так ли, мистер Сторм? — спросила миссис Линк, приглаживая прическу.

— Я встречался с ней много лет назад. Я довольно хорошо знаком с ее мужем. Развод — это всегда так печально, — благочестиво произнес Клифф.

— Это как посмотреть, — промолвила миссис Кимберли, с шумом ударяя картой.

— Разумеется, посторонний не имеет права судить, — сказал Клифф, угрюмо разглядывая кончик собственного носа. — Как говорится, у каждого явления две стороны.

Мысленно он поздравил себя с двумя подряд высказанными расхожими истинами.

— Насколько я поняла, ваш друг — ее муж — нездоров, — заявила миссис Линк. — Что с ним случилось?

— Трудно сказать, — ответил Клифф. — Очень сильное эмоциональное потрясение. Это точно. Бедняга. О, можете смеяться, но я употребляю избитое выражение «нравственная жестокость».

— «Порок спасается бегством, когда за ним никто не гонится», — неожиданно изрекла миссис Моран. Все Норны с умным видом закивали головами.

Клифф не видел никакого смысла в этом замечании, хотя звучало оно так, словно было взято из Библии. Возможно, для этих старух фраза была наполнена скрытым смыслом.

— Знаете, — сказал он, — отец Варда — по меньшей мере миллионер. Но некоторые вещи нельзя купить за деньги.

Норны, похоже, и в этом усмотрели что-то неожиданное.

— Я не очень-то одобряю возбужденное поведение и устраивание сцен, — продолжал он. — Существуют и другие оскорбительные выходки, о которых я не хочу даже упоминать. Боюсь, нынешние манеры таковы, что милые дамы не смеют даже вообразить себе подобное.