Проделки Праздного Дракона - страница 47
Он откинул полу халата и показал бирку, висящую на поясе:
— Гляди! Распахни свои ослиные глазищи!
Монах рванулся было бежать, да разве удерешь, когда кругом люди. Злодей сник и покорно пошел за стражником в ямынь. Вдруг ему на глаза попался послушник Юэлан.
— Ах ты паскудник! — Монах выругался. — Значит, это ты их навел на меня!
— Я себе не подвластный. Начальник приказал, я и пошел. К тому же вы натворили — вы и отвечайте! Я-то при чем?
Стражник Ли Синь вместе с соседями и выборными доставил Учэня в управу, а когда следователь открыл присутствие, ввел его в судебную залу.
— За что ты убил сюцая Вана? Признавайся!
Монах начал было юлить и отказываться. Следователь приказал принести пыточную снасть и вызвал на очную ставку монахиню Чжэньцзин.
— Об украшениях и деньгах, что сюцай мне обещал, я говорила только тебе и больше никому, — сказала монахиня, которая была очень зла на Учэня. — Когда ты ушел от меня, в ту же ночь ты его, наверное, и порешил! Нечего отпираться!
Стражник Ли Синь добавил, что по пути в управу Учэнь то и дело ругался со своим учеником и они в чем-то укоряли один другого.
Следователь распорядился привести послушника Юэлана и приказал учинить ему пытку.
— Ваша светлость, господин начальник! Не пытайте меня! — взмолился Юэлан. — Серебро и украшения схоронены в храме, в сундуке спрятаны. Допросите учителя!
Тайна монаха всплыла наружу. Он понял, что упорствовать дальше — значит навлечь на себя новые пытки, и во всем признался.
— Досада меня взяла, что сюцай завладел моей монашкой и она от меня отвернулась. Ну, конечно, позарился я и на богатство… Словом, в ту самую ночь проник я в гостиницу, зарезал его, а украшения и серебро унес.
Показания монаха записали на бумагу, а его самого отправили в тюрьму. Восемьдесят лянов серебра и два украшения внесли в казну Цаочжоуского округа, с тем чтобы впоследствии передать их хозяевам. Монаха Учэня, как положено, приговорили к смерти, а с красавицы монахини был взят выкуп за проступок, после чего ее записали в мирянки, изгнали из скита и продали в услужение. Что до Чжан Шаня, сыщика Ли Бяо и послушника Юэлана, то их отпустили на свободу, поскольку вины за ними не было. Итак, все встало на свои места, а произошло это благодаря прозорливости и мудрости следователя Сюя, без которого, возможно, погибли бы невинные люди. Вот почему говорят:
Слуга Ван Хуэй подал прошение на получение украденных денег, однако следователь Сюй ему решительно отказал.
— Краденое серебро тебе получать не положено, поскольку оно принадлежит твоим хозяевам, а они умерли. Живей поезжай на родину и возвращайся обратно с их сыновьями. Тогда получите деньги!
Ван Хуэй, поклонившись, удалился и направился в гостиницу Чжан Шаня. До его слуха донеслись крики радости:
— Его светлость господин судья прозорлив, как само Небо! Какое счастье!
— Он раскрыл и выяснил все до конца!
— Благодаря его мудрости не пострадали безвинные люди!
Хозяин Чжан Шань возжигал бумажные полоски с благодарственными надписями. Увидев Вана и Ли, он потащил их к столу и напоил допьяна.
На следующий день Ван Хуэй имел беседу со стражником.
— Со дня на день должен приехать мой названый брат — приятель Ван Энь с молодыми господами из нашего дома. Поедем им навстречу по западной дороге, быть может, по пути что-нибудь узнаем о воре.
Ли Бяо ответил согласием.
Ван Хуэй, накрепко заколотив гроб с телом хозяина, оставил его под присмотром Чжан Шаня, а сам собрал пожитки и вместе со стражником отправился по дороге, ведущей в родные края. Они добрались до уездного городка Чанъюань, который входил в округ Кайчжоу провинции Северная Чжили[85], и решили зайти в придорожную харчевню закусить. Вдруг в дверях заведения появился человек. Оказалось — Ван Энь. Ван Хуэй окликнул его. Побратимы бросились друг другу навстречу.
— Господа здесь же, в доме, — сообщил Ван Энь.
Ван Хуэй поспешил внутрь, где находились оба молодых господина. Поклонившись, слуга проговорил: