Продленка для снежной королевы - страница 7

Вера не была голодна, стресс все еще давал о себе знать, но девушка решила что нужно перекусить. Морить себя голодом она не собиралась.

Приговорив тарелку супа и любимый бутерброд из черного хлеба с маслом, Вера заварила самою большую кружку чая, и отправилась в комнату проверять задания учеников. Оценки нужно было выставить только на следующей неделе, но Вера упорно не хотела думать о том что произошло сегодня в кабинете директора.

Вера закончила проверять бумаги, потянулась, и поняла что пора спать, устала она сегодня сильно. Взглянув на часы, поняла что точно пора спать, одиннадцать часов. Если не пойдет спать сейчас, то завтра будет ходить вареная целый день.

Разобрав диван, Вера решила спать в футболке, сил переодевается в пижаму не было.

Укутавшись в теплое одеяло Вера надеялась что сон придёт быстро, но глаза никак не закрывались. Перед глазами у Веры стояла одна и та же картина, и это не ситуация с оценкой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Широкая спина, плечи и накаченные руки обтянутые черной рубашкой — Вера не могла выкинуть эту картинку из головы. Между ног стало необъяснимо жарко. Девушка свела бедра как можно сильнее пытаясь унять ноющее чувство. Сгорая от стыда, она понимала, что возбудилась думая про Тимура, что б его, Ильдаровича.

Медленно просунув руку под резинку домашних штанов, и уже влажных трусиков, Вера медленно, не спеша, провела тонкими пальчиками по увлажнённым губкам. Прогнувшись в спине, она медленно натирала набухшую, нежную плоть. Перед глазами все еще стояла сегодняшняя картина с директором в главной роли. Спустя пару резких движений девушка глухо застонала и откинулась на подушки. Тяжело дыша, Вера медленно высунула руку из штанов. Тело немного потряхивало из-за оргазма. Вернувшись в реальность, Вера прикусила нижнюю губу, обняла подушку и сказала сама себе:

— Прекрасно, Вера, ты окончательно сошла сума…

Утром Вера проснулась не в лучшем настроении. Всю ночь она ворочалась и заснула только под утро. Вид у нее был не первой свежести. Выпив утренний кофе с бутербродом, Вера быстро закинула вчерашние бумаги в любимый рюкзак.

Сегодня она решила что классические черные штаны и водолазка кофейного цвета будут очень кстати. Погода обещала быть не ахти. Накинув свой старенький черный плащ и надев короткие ботильоны на низком каблуке, Вера покрутилась перед зеркалом и отправилась на уже не совсем любимую работу.

Остаток трудовой недели пролетел очень быстро. Подготовка к финальным экзаменам, зачистка хвостов и перепроверка всех заданий чтобы ничего не упустить. Вера гнала от себя мысль о разговоре с директором каждый раз, когда эта мысль пробиралась к ней в голову. Она была не готова даже начать думать об этом. Хотя думать было не чем, Вера понимала что это игра в одни ворота.

Утешало лишь то, что Мартынов не пытался продолжить этот разговор. Он вообще не проявлял никакого интереса к этой ситуации после четких указаний, которые он озвучил Вере.

Девушка понимала что в любом случае нужно что-то делать. Мартынову нужен результат иначе она может собирать свои книжки, паковать любимую кружку и выметаться отсюда.

Вера понимала что липовая оценка может сыграть с ней злую шутку в будущем. Это фактически криминал. Если кто-то узнает, ей придется уехать из города, и куда подальше. Никто не хочет работать с продажным учителем. На таких людей невозможно положиться, им не доверяют и самое ужасное — их не уважают.

Но что будет если она останется здесь? Мартынов сможет с нее веревки вить. Один раз прогнется, и все, будет рисовать, всем избалованным деткам богатых родителей, все что пожелают.

У Веры начиналась головная боль. Она прищурилась и потерла пальцами виски. Нужно было принимать решение, и это убивало Веру. Больше всего она не любила блатников. Еще в Университете она поняла что за деньги можно купить все, кроме знаний. Что толку в купленном красном дипломе если ты слово “русский” пишешь с одной С.

Это неправильно. Вера не может так. Она не собирается ломать себя ради какого то избалованного ребенка, и не менее избалованного родителя.