Продолжение любви - страница 4
Люсия всегда считала, что именно эти качества — основные в характере ее матери. Наверное, так оно и было. Ведь еще шестилетней крошкой Соледад, завороженная впервые увиденным ею искусством танца фламенко, объявила родителям, что будет танцовщицей, и потребовала, чтобы ее отправили учиться в Андалусию, на родину фламенко. Сначала родители не отнеслись к ее заявлению серьезно:
— Ты еще слишком мала, чтобы уезжать так далеко от дома, — увещевала дочь Габриэла. — Кто же будет кормить тебя, гулять с тобой и целовать тебя на ночь?
— Подумаешь! — отвечала Соледад, дерзко вздернув кудрявую голову. — Я все буду делать сама. Я ничего не боюсь. А к вам я приеду на каникулы.
— Ты можешь учиться и здесь, в Валенсии. Мы пригласим к тебе самую лучшую учительницу…
— Но, мама! — в слезах кричала девочка. — Разве ты не знаешь, что настоящий фламенко только в Андалусии?! А если вы меня не отпустите, то я… я… я разгромлю весь дом!
Столкнувшись с таким упрямством маленькой Соледад, Габриэла просто растерялась. Девочка и не думала отступать: она поедет в Андалусию, и баста! В шестилетней малышке уже проявлялся характер будущей Ла Валенсианы:[1] она не признавала полутонов. Либо да, либо нет. Либо дружба, либо вражда.
«Бедная девочка, как она будет жить с таким характером? Ведь хлебнет горя», — сокрушалась Габриэла. Но Соледад не слушала увещеваний матери и была вполне довольна собой.
Импульсивная, дерзкая, безрассудно смелая, она верховодила своими младшими братьями и всеми мальчишками на улице, с которыми дружила. С остальными Соледад регулярно дралась. С девочками она почти не общалась. «Вечно они ноют и завидуют», — жаловалась она матери. В ней самой зависть и злоба отсутствовали совершенно.
Мигель и Роберто — младшие братья Соледад — никогда не доставляли родителям столько хлопот. Габриэла надеялась, что если не поддерживать разговоры по поводу отъезда, то все пройдет само собой. Но она еще не знала своей дочери. Скандал не утихал несколько недель. Сдаваться Соледад не желала. Но ее родители совершенно не собирались уезжать из Валенсии и, естественно, не могли отправить малышку, которой еще не исполнилось даже семи лет, одну в незнакомый город. И наконец Густаво Эставес не выдержал. В один прекрасный вечер, не успела семья приступить к ужину, как Соледад в очередной раз завела разговор о своем отъезде. И тогда его терпение лопнуло.
— Довольно! — рявкнул он, вскочив со стула и стукнув кулаком по столу так, что тарелки подпрыгнули, а стаканы задребезжали. — Довольно, я не желаю больше слушать эти глупости!
Вся семья, включая двухлетнего малыша Роберто, с изумлением воззрилась на обычно уравновешенного отца семейства.
— Выбирай, — суровым голосом продолжал он, — или ты немедленно выкидываешь этот бред из своей глупой головы, или я завтра же отправляю тебя в закрытую школу при монастыре. Там тебя быстро научат послушанию!
Изумлению Соледад не было границ. Ее отец еще никогда с ней так не разговаривал! Она слегка испугалась, и ее темные глаза стали еще темнее. Но она тут же опустила их и тоненьким голоском пай-девочки проговорила:
— Хорошо, папа. Я буду учиться танцевать здесь.
— Давно бы так. — Густаво почувствовал, что его гнев иссякает, и ему сразу стало жалко свою любимицу, которая так и сидела с опущенными глазами над нетронутой тарелкой. — А вот когда подрастешь и покажешь, на что ты способна, может быть, ты и поедешь в Андалусию.
— Да, папа. Я согласна. Можно мне выйти из-за стола?
Отец, все еще стараясь сердито хмурить брови, кивнул, и Соледад убежала в детскую. За ней потянулись и братья.
В столовой повисла тишина. Густаво посмотрел на жену. Уголки ее губ подрагивали, а в глазах прыгали смешинки.
— Нет, какова, а? «Я согласна»! — Густаво действительно был поражен поведением дочери. — Кровь Христова, подумать только! Девчонке всего шесть лет, а она искренне считает, что мне требуется ее согласие!
Габриэла засмеялась:
— Но зато как ты был хорош в роли сурового отца! Я чуть было не поверила, что ты такой на самом деле…
— А я и есть такой. — И Густаво скорчил зверскую гримасу. — Просто ты действуешь на меня благотворно, моя красавица. Иди сюда…