Продолжение следует... - страница 6

— В шесть часов вечера явитесь в этот же класс. Буду проверять вас не только по сегодняшнему материалу, а по всему курсу с начала года.

Шесть вечера в школе называли «комендантским часом». На шесть назначали исповедь неудачникам преподаватели литературы Наталья Ивановна Бражник и Екатерина Тимофеевна Костенко, военного дела — старший лейтенант Егоров, немецкого языка — Лидия Семёновна Синицина.

Приняв рапорт от дежурного, Лидия Семёновна обычно бросала на стол пилотку и говорила:

— Начинаю с того же, что и в прошлый раз. Спрашиваю сто новых слов. Незнание пяти из них означает «шлехт». В этом случае назначу прийти в комендантский час. Может быть, в обыкновенной школе это даже «четвёрка», а у нас «кол». Так что вместо встречи с любимой девушкой у вас произойдёт свидание со мной.

Говорила улыбаясь. Она была очень молодой, эта миловидная худенькая женщина, сама себе давшая кличку Штрайххольц — спичка.

Я не помню в спецшколе ни одного преподавателя, который не улыбался бы, не обладал чувством юмора.

Доцент Иринарх Петрович Макаров, молодой учёный с академической бородкой, неистощимо пересыпал свои математические лекции шутками, каламбурами, парадоксами, анекдотами.

— Математика увлекательнее романов Дюма! — утверждал он. — Суть математики — в остроумии. А вам, будущим артиллерийским офицерам, с логарифмами и прочим иметь дело всю жизнь. Если вы всей душой не полюбите математику, она не будет любить вас. И будет мстить. Это она умеет.

Макаров, как и другие преподаватели, основал кружок по своему предмету. Тех, кто посещал занятия этого кружка, называли фанатиками-математиками.

Первым среди них был Борис Федотов.

Правда, на фанатика он не походил. На лице его было написано спокойствие и, пожалуй, безразличие. На уроках скучал, читал посторонние книжки.

Заметив, что Федотову неинтересно, Иринарх Петрович приглашал его к классной доске.

— Вы, как мне кажется, живого участия в нашем собеседовании не принимаете. Мы доказывали теорему. Возможно, вам не нравится наше доказательство и у вас есть более интересное?..

И — ах! — у Федотова имелось другое доказательство.

В математических познаниях с Федотовым соревновался Владимир Смолянкин, бывший помощником командира взвода. Да и другие ребята слабости в науке о количественных отношениях и пространственных формах действительного мира не проявляли.

Отстающих у Макарова не было, но если кто-то вдруг оступался, он говорил:

— Я мог бы предложить вам прийти в комендантский час, но боюсь, за это время в вашей голове более или менее значительных гипотез не возникнет. Но завтра, когда я войду в класс, вы должны быть уже у доски. И сдадите мне рапорт вместо дежурного.

Преподаватель физкультуры — высокий, грузный Евгений Борисович Садовников — встречи назначал на воскресенья:

— Ну, что вы скрючились и висите на турнике, как сарделька? Приходите в воскресенье — я из ваших мускулов начну железо делать!

Но больше всех досаждала нам, конечно, Лидия Семёновна:

— Жду вас в шесть. А если вы, кавалеры, мной недовольны и считаете, что я с вас много требую, жалуйтесь графу Игнатьеву.

Генерал А. А. Игнатьев шефствовал над преподаванием в спецшколах иностранных языков.

Комкор, ныне покойный Главный маршал артиллерии H. Н. Воронов, шефствовал над преподаванием военного дела и не раз приезжал к нам, на Абельмановскую заставу. Он был инициатором создания специальных артиллерийских школ.

Над строевой подготовкой учащихся шефствовали решительно все командиры и преподаватели. И даже чертёжник — сутулый Овчаренко, на котором военная форма не очень гляделась, замечал тихим, глухим голосом:

— Ну, как вы стоите? Что у вас за выправка?

Все преподаватели ревниво следили также за нашей родной русской речью. И Павел Фёдорович Брагин требовал не только знания физики.

— Предмет вы понимаете. Но, боже мой, как вы его излагаете?! Кто у вас преподаёт литературу — Бражник или Костенко? Вы усвойте раз и навсегда: советскому государству, армии нужна настоящая военная интеллигенция.

Екатерина Тимофеевна Костенко легко покашливала в кулачок, если кто-либо из учащихся отвечал ей шершаво, неправильно произносил слова или попадал в плен тавтологии.