Продвинутая магичка, или Попаданка на замену - страница 12
А самое главное, я так настойчиво просилась с ним, что он мог подумать…
– Страшно? – вкрадчивый шёпот и тёплое дыхание на щеке.
Если бы могла – закричала бы, а так только вздрогнула, медленно расцепляя пальцы, которыми держалась за его руку во время поездки.
Он хмыкнул практически беззвучно, хотя больше чем уверена, внешне остался спокоен. Взгляд метался от одного мужчины к другому – настороженные, будто готовы вот-вот броситься на нас.
– Не признали? – спокойно поинтересовался Дакар.
Кажется, его голос неуловимо изменился, стал глубже, с нотками неоспоримого превосходства. Даже меня пробрало: захотелось отгородиться от него, обхватив себя руками.
Все затаили дыхание, а в следующую секунду рухнули на колени. Неразборчивый шепот прошёл волной и стих, вновь окутав двор коконом тишины. Миг коленопреклонённого священнодействия прервал зычный женский голос:
– Браки бы всех побрали! Хозяин вернулся! Живой!
Вот с последним утверждением я бы поспорила ещё несколько часов назад. А сейчас да, вполне жив и здоров.
У распахнутой узкой двери, стояла женщина в белом фартуке и длинной серой юбке. На немолодом лице светилась улыбка, а в уголках глаз блестели прозрачные слёзы.
– Вернулся, Грасса, – с теплотой в голосе отозвался Дакар и первым спрыгнул на землю, чтобы потом помочь спуститься мне.
Успела заметить в его глазах лукавые искры. То есть это он меня специально запугивал?!
Безмолвная толпа мужчин ожила – один подскочил к хозяину (чудно-то как звучит) и, подхватив лошадь под уздцы, повёл её в сторону. Второй, несмело улыбаясь, поинтересовался, надолго ли он домой; а третий вовсе сграбастал в охапку и сжал в поистине медвежьих объятьях.
Меня оттеснили в сторону, да я и не стремилась в гущу событий. Было немного обидно, что Дакар не упустил случая поиздеваться надо мной. Спрашивается, неужели ему удовольствие доставляет, когда его боятся? Наверное, раз перед ним толпа мужиков на колени падает, именно к такому отношению он и привык.
– Ой, а ты у нас кто будешь? – неожиданно рядом со мной нарисовалась та самая женщина в фартуке. – Худенькая какая, чумазая… – посетовала она, повертев меня в разные стороны, как куклу.
Я лишь смотрела на неё хмуро, не торопясь раскрывать свой «недуг».
– Что молчишь? Язык проглотила? – продолжила она допытываться, впрочем, довольно дружелюбно. – Не бойся, я тебя не обижу, – и так это уверенно прозвучало, будто все остальные обидеть могут, а она – нет.
Тяжело вздохнула, собираясь с духом, чтобы на пальцах объяснить причину молчания, как за спиной раздался голос Дакара:
– Она немая, Грасса.
Резко обернулась, вложив во взгляд всё, что думала о нём, особенно о выходке с этим «Страшно?» Да только ему хоть бы что – стоит и ни капли раскаяния в глазах.
– Немая? – всплеснула руками женщина. – Бедная девочка!
Он кивнул, но явно не потому, что тоже считал меня бедной. Просто ему приятно было соглашаться с этой дородной женщиной, так тепло смотрящей на него.
– Где же ты подобрал её, мальчик мой? – теперь она принялась крутить в разные стороны и ощупывать «мальчика».
И почему сразу подобрал? Я им не собачка бездомная. Хотя, это с какой стороны посмотреть…
Дырки в одежде от стрелы не остались незамеченными, вот только Грассу, готовую разразиться градом вопросов и причитаний, остановил предупреждающий взгляд. Она беззвучно открыла и закрыла рот, а потом нервно улыбнулась и произнесла:
– Да что же мы всё на пороге стоим! Пойдёмте!
Я почувствовала, будто кто-то смотрит на меня – с ненавистью, почти ощутимой злобой. По коже, несмотря на тёплый плащ, поползли мурашки. А сердце, успокоившееся после выходки Дакара, вновь пустилось вскачь. Осмотрелась, но никого не увидела. Все поглощены встречей хозяина, и радость их была искренней и незамутнённой. Хотя ощущение чужого взгляда не пропало.
Подняла голову вверх и успела заметить, как на одном из немногочисленных окон дёрнулась тёмная штора. Это что ещё за чертовщина? Кому я успела насолить здесь? Или у Дакара жена ревнивая имеется? Надо бы как-то уточнить этот момент.
Пока мы пробирались мимо столпившихся мужчин, Дакар знаком поманил того, который сразу полез к нему с медвежьими объятьями, а Грассе очень тихо сказал: