Проект 018. Жизнь! - страница 12

Высшая легитимность — это когда подданные верят в Бога и считают своего правителя властью от Бога. Более высокой легитимности нельзя даже представить. Следовательно, правителю, лицу, жизненно заинтересованному в своей легитимности, требуется, чтобы все подданные были, во-первых, верующими. Во-вторых, исповедовали не вообще религию, а официальную религию. В-третьих, как следствие, признавали правителя представителем Бога.

Значение легитимности видно на примере царствования Ивана Грозного. Народ в нем видел представителя Бога, а не просто сильного правителя. Это позволяло Ивану IV делать то, что правителю с недостаточной легитимностью в голову не придет делать.

Например, Иван Грозный мог отречься от царства, не опасаясь за свое положение. Так, в 1572 году самодержец российский заскучал и решил посадить вместо себя на трон некоего Симеона Бекбулатовича, крещенного в православие касимовского хана. Сам же стал зваться Иваном Московским. Все теперь должны были писать грамоты и челобитные на имя «царя» Симеона I. А Иван IV, поселившийся на улице Покровке, ездил в Кремль к «царю» на дровнях, как простой мужик. Он кланялся Симеону, держался смиренно и писал челобитные такого типа: «Государю великому князю Симеону Бекбулатовичу всея Руси Иванец Васильев со своими детишками с Иванцом и Федорцом челом бьют… Да окажи, государь, милость, укажи нам своим государевым указом, как нам своих мелких людишек держать: записывать ли их нашим дьячишкам по нашему указанию или ты велишь брать у тебя грамоты на них. Как укажешь, государь?» Когда Ивану эта игра наскучила, он отправил послушного «царя» в почетную ссылку — управлять Тверью.

Другой пример. Грозный, никого не предупредив, собрал своих людей и уехал за сто километров от Москвы — в Александровскую слободу, молиться в монастырь. Проще говоря, представитель Бога бросил свою «работу», и… гори все синим пламенем…

Какой сегодня правитель может помыслить такое? Он за власть держится руками и зубами. Во многих случаях еще и хвостом. Конкуренты на ходу подметки рвут, день и ночь думают, как занять его место. Сегодня власть — как чемодан на вокзале: чуть зазевался, и нет ее.

А Иван спокойно бросал свой «чемодан» где угодно. Ни у кого даже мысли не было в то время в русском царстве покушаться на власть Ивана. Пока царь сидел в монастыре и молился Богу, никто к его «чемодану» даже близко не подходил. Даже движения мысли в ту сторону не было. Образно говоря, весь «вокзал» охранял брошенный Ваней «чемодан». Почему? Да потому, что общество на тот момент считало власть Ивана Грозного властью от Бога, а не от силы.

Сила что… Силу любой дурак может получить, если ситуация удачно складывается и у него есть дух на такое действие. А вот получить власть по воле Бога (проявлением воли в то время считалась власть по праву рождения) человек не мог. Если только выдать себя за законнорожденного царя, но это уже совсем другая история.

Если большинство не считает власть законной, какой бы хорошей она ни была — она слаба. Если у правителя нет достаточной легитимности, как бы он ни накачивал население любовью и какие бы рейтинги себе ни рисовал, бунт против него очень вероятен. Вопрос лишь в том, как скоро найдутся силы, заинтересованные раскачивать ситуацию.

Практика показывает, что чем дальше маятник откачнется в одну сторону, тем «энергичнее» он пойдет в другую сторону. Чем больше массу искусственно накачивают любовью к правителю, тем с большей яростью та же самая масса его топчет.

Если же народ считает власть легитимной, ее положение намного устойчивее. Чтобы ее раскачать, никаких сил не хватит. Поэтому всякий правитель стремится увеличить свою легитимность. В эпоху господства религиозного мировоззрения это можно было делать только через религию.

Если сделать новую религию официальным мировоззрением империи — все, с этого момента замок защелкивался. Государственная машина начнет каленым железом выжигать старую веру, освобождая идеологическое пространство от старой религии.

Через определенное время новая религия станет традиционной. Теперь неважно, кто будет править этой территорией. Важно, что Париж стоит мессы. Если правителя зарежут и на его место сядет новый человек, это никак не затронет иудейскую монополию.