Профессиональная этика библиотекаря - страница 13

Риторика — наука о слове — учит искусству убеждать, воздействовать на умы и сердца людей, воодушевлять и побуждать их к действию. Слово обладает величайшей силой, несет в себе добро и красоту, а может творить и зло. Умение владеть словом — залог успеха в жизни, необходимое условие высокого профессионализма. А. П. Чехов, выражая одобрение по поводу введения курса риторики в Московском университете в 1893 г., подчеркивал, что для интеллигентного человека дурно говорить можно считать таким же неприличием, как неумение читать и писать. По его мнению, в деле образования и воспитания обучение красноречию следует считать неизбежным. Человек, владеющий правилами риторики, всегда сумеет вовремя сказать нужное слово, убедить в своей правоте, защититься от словесной агрессии и, что не менее важно, не сказать лишних слов, уводящих в сторону от мысли, подрывающих доверие слушателей. Вовремя и уместно сказанное слово даст бесспорное преимущество в любой ситуации.

Многие выдающиеся писатели, библиотековеды утверждали, что живое слово — могучее орудие в умелых руках; никакая книга, брошюра, плакат никогда не заменят речи человека. Гёте отмечал, что книги многому могут научить, но они не обладают такой побудительной силой, как речь педагога, проповедника. «Напечатанная речь, — говорил он, — есть только бледное отражение той жизни, которая горела в душе». А. Гончаров весьма верно подметил, что многие замечательные книги, если не найдут живых проповедников своих идей, остаются навсегда мертвы.

Живое слово не только дает знания (раскрывает глаза на вещи и явления), но и берет, так сказать, за сердце, побуждает волю. Из живого слова черпается сила убеждения, рождается критическая оценка, передаваемая нередко с жаром, с увлечением. Живое слово даже в науку влагает живую душу. Никакой книжный курс этого не даст.

В библиотеке существует своя специфика речевого общения. Особенно ярко она проявляется в индивидуальных и массовых формах обслуживания читателей. Готовясь к мероприятиям, библиотекарь всегда задает себе вопросы: «Как заинтересовать слушателей, как затронуть их профессиональные и личные интересы, какие формы избрать, чтобы дать читателю максимальный объем знаний?»

Опытному библиотекарю известно, что посетителей библиотек волнует прежде всего новое, необычное, но непременно связанное с прошлым опытом и знаниями. Поэтому в индивидуальной работе используются приемы «мостов», когда от известных читателю фактов библиотекарь ведет его к более сложным проблемам или неожиданно предлагает интересную по содержанию книгу («книгу-сюрприз»), или привлекает внимание к произведению злободневной цитатой, полемическим высказыванием, обращает внимание на книжную графику, иллюстрацию.

Библиотекарь заботится о том, чтобы провести беседу динамично. Ведь внимание собеседников устремляется прежде всего к тому, что движется, развивается, наполняется новым содержанием. Движение как переход от одной мысли к другой, как логическая взаимосвязь порождает убедительность и обоснованность аргументов, пробуждает интерес, активизирует умственную деятельность, вызывает положительные эмоции.

Весьма эффективной будет беседа библиотекаря о рекомендуемой или прочитанной книге, о новых поступлениях, если она состоит из логической цепи вопросов и ответов. Беседа в этом случае системна и приводит к смысловой завершенности обсуждаемой проблемы. Вопросы играют роль переходов в изложении материала, удерживают внимание собеседников, направляют их мысли в нужное русло. Этот прием особенно эффективен в работе с молодыми читателями. Беседа будет интересней, если в ней присутствуют элементы драматизма, интриги, конфликта, ожидания, развязки, и все это связывается с личными переживаниями собеседников, основывается на простых, общечеловеческих проблемах и ценностях. Вот, например, как рассказывал К. И. Чуковский студентам Оксфордского колледжа о причинах своего интереса к английской литературе:

«У нашей соседки, вдовы моряка, улетел любимый попугай. Думали, что его сцапала кошка. Но я нашел его на чердаке невредимым. Соседка обрадовалась и дала мне в награду серебряный рубль да какие-то зеленые английские книжки — четырехтомное сочинение какого-то Джемса Бозвелла, эсквайра, под неинтересным заглавием: «Жизнь Сэмюэля Джонсона» … Это было в Одессе — еще в прошлом столетии. Мне шел тогда семнадцатый год. Я был тощий, растрепанный, нелепый подросток. Придя домой, в свою конуру возле кухни, я стал перелистывать зеленые книги, с трудом разбирая в них отдельные фразы и поминутно заглядывая в англо-русский словарь Александрова. Вначале это было канительно и тяжко, но уже через несколько дней книга поглотила меня с головой … я научился понимать литературу англичан» [181, 256].