Профессионариум. Антология фантастических профессий - страница 18
Оба клиента решительно не нравились Грэди. Особенно обладатель вкрадчивого, неестественно спокойного голоса.
– Нам очень рекомендовали вас, мистер Норфолк. Председателем Южной Ассоциации ремеморов ведь просто так не станешь, а значит, вы обладаете всеми качествами настоящего профессионала.
– Пожалуйста, переходите к делу, – вежливо улыбнулся Грэди и незаметно коснулся крупной запонки.
– И к этим качествам, – будто не слыша, продолжил собеседник, – относится умение хранить секреты, не так ли?
– Разумеется.
– Руководитель, м-м… одного из отделов нашей компании приносит много убытков своими действиями. Мы хотели бы, м-м… помочь ему. Возможно, передать больше полномочий другим, м-м… сотрудникам. Это ведь возможно с вашей помощью?
– Полагаю, вы хотите подвинуть одного из главарей вашей шайки? – громко спросил Грэди.
Клиенты быстро переглянулись.
– Мистер Норфолк, вы…
– Хватит. Я работаю законно и честно. Наш разговор записан, и если я услышу о вас от членов Ассоциации, то передам запись полиции. До свидания.
– Не будьте так заносчивы, Норфолк, – прошипел клиент. – Как бы вам не аукнулась эта принципиальность.
Грэди проводил машину тяжёлым взглядом и отвернулся от окна.
В своей работе Агата не любила только деловые встречи. Но проблемы с поставками сами собой не разрешились, положение директора ателье обязывало, а личный разговор всегда давал лучшие результаты. К тому же в обе стороны она ехала на скоростном ретропоезде с настоящими бра на стенах, узкими коридорчиками, бархатными сидениями и даже дымящей трубой на локомотиве.
Когда Агата, довольная переговорами, садилась на обратный поезд, её окликнули.
– Агата!.. Здравствуй.
Она удивлённо посмотрела на уборщика, который судорожно вцепился в ручки моющего аппарата.
– Мы знакомы?
– Ты забыла… А я помнил о тебе все эти годы. Моя милая Агата… Ты такая красивая.
– Да кто вы?
– Раньше – Чаз Грин из Риверхилла. Теперь – никто. Никто… Зато ты счастлива.
Прогудел сигнал об отправлении поезда. Агата из окна смотрела на быстро удаляющийся силуэт.
В компьютере не было ничего о Чазе. Видимо, она знала его в детстве, но никак не могла вспомнить. Кто бы помог ей? Риверхилл на другом конце страны, старых знакомых уже не найти, а семья… Агата вытащила с верхней полки тощий альбом, сдула с него пыль и быстро пролистала фото с родными лицами, на которые до сих пор смотрела с болью.
И тут – двое детей на фоне светлых домиков. Русый мальчишка почти так же сутул и темноглаз, как уборщик на вокзале. А на обороте фото – подпись. «Чаз и лучшее лето!»
Между страницами альбома светлели немного мятые листы бумаги. Агата развернула их. Письма. Накарябанные детской рукой обещания пойти в один колледж, искупаться в дальнем пруду и пожениться, став взрослыми. Агата прижала бумаги к груди. Сердце встревоженно билось.
– Милая, ты идёшь ужинать? – Грэди появился на пороге. – Виктория все приготовила.
– Иду, дорогой.
– Сегодня заходил Олден. Передал привет и шляпку, которую ты забыла у него на прошлой неделе.
– Как мило. Вы снова говорили о работе?
– О чём же ещё? – рассмеялся Грэди, приобняв её за плечи. – Только об этом и болтают старые коллеги.
Из альбома выглядывал уголок ещё одной подписанной фотографии. «Милая Линда, оставайся с нами несмотря ни на что! С любовью, Агата Н.».
Олден снова зашёл через пару дней. Дети с визгом бросились на шею «дядюшке Олди», а сам гость чмокнул в щёку Агату и принялся возиться с Микаэлем и Мартой. Спустя полчаса писка, смеха и шума в гостиной малыши наконец занялись подарком – маленьким роботом-ящерицей, – а Олден ушёл в столовую к Агате.
– Ну, как жизнь, милая? Грэди говорил, ты уезжала на днях.
– На переговоры. Знаешь, иногда я думаю, что просто шить наряды и дарить знакомым мне нравилось больше. А когда Грэди помог открыть ателье… Даже не знаю.
– У тебя прекрасно получается, Агата. Как поездка?
– Хорошо. Но я встретила одного человека, он… будто бы знает меня. Сказал, его зовут Чаз Грин, и мы якобы знакомы. Я нашла детское фото с парнишкой по имени Чаз, но совсем не помню его.
– Это нормально, – кивнул Олден, глядя на протянутое фото. – Память сохраняет мало фрагментов из детства. Особенно лет до шести.