Прогулка по Дальнему Востоку - страница 10

Случалось, что огромные черные животные, едва заметные в темноте, преграждали нам путь: то были буйволы, безобидные и глупые; их приходилось отгонять ударами бича и громкими криками. И снова пустынная монотонность дороги, и снова молчание, в котором звенела радость насекомых…

И невольно теснились думы о том, сколько ночных тайн скрывает этот лес под своим необъятным спокойствием; сколько хищных зверей, больших и малых, скрытых в засаде или преследующих добычу; сколько настороженных ушей; сколько расширенных зрачков, выслеживающих малейшее движение тени…

А впереди все та же просека уходила в бесконечность, такая же прямая, бледно-серая, между двумя высокими черными стенами. Мы чувствовали, что впереди и сзади, и со всех сторон на многие и многие мили непроходимая и тревожная чаща ветвей простирает свой тяжелый покров…

Глаза привыкли к ночи, было видно, как бывает видно во сне, и порой можно было различить, как выходили из зарослей, чтобы вновь потонуть в них, какие — то странные звери, скользившие бархатным, неслышным шагом.

Наконец около одиннадцати часов показались огоньки; по сторонам дороги громоздились длинные камни, камни развалин, а на сумрачном небе над вершинами дерев обрисовывались гигантские силуэты «dagoba»[8]; меня предупредили, и я знал, что то не пригорки, а храмы погребенного города.

Мы нашли приют на ночь в индусской корчме, посреди райского сада, цветы которого выступали из мрака, освещенные нашим фонарем.

Теперь вокруг меня подлинная Индия, леса, джунгли. Мой день занялся над целым миром ветвей и трав, над океаном вечной зелени, над бесконечной тишиной и тайной, что покоилась у ног моих и простиралась до крайней черты горизонта.

С высоты холма, который поднимается, подобно островку, над равниной, я смотрю, как светлеет понемногу зеленая необъятность. Это Индия под вуалью предутренних туманов; это Индия, лес, джунгли; это мирная обитель, в центре огромного Цейлона, которую охраняет со всех сторон непроницаемая чаща дерев; это место, где две тысячи лет назад погас в ночи ветвей сказочный город Анурадгапура.

(Это та самая столица, о которой я только что говорил, которая была воздвигнута за три века до нашей эры и разрушена через триста лет при нашествии малабарцев. И вот что от нее осталось).

Где же, однако, он, этот волшебный город? Взоры блуждают вокруг подобно тому, как блуждают они с марса корабля по однообразной равнине океана, но нигде не заметно и следа человека. Одни лишь деревья, деревья и деревья, вершины которых тянутся друг за другом, великолепные и почти одинаковые; зыбь лесного моря, которое уходит, чтобы затеряться в безграничном просторе.

Там, в отдалении, озера, где хозяйничают крокодилы и куда в темноте приходят на водопой стада диких слонов.

Это лес, это джунгли, — и оттуда начинает доноситься ко мне утренний птичий призыв. Но сказочный город? Неужели затерялся даже след его?..

Однако там и сям, над бесконечным сводом зелени, одиноко поднимаются какие-то странные холмики, покрытые кустами; зеленые, как лес, но слишком правильных очертаний, в форме пирамид или куполов… То башни древних храмов, то гигантские «dagobas», построенные за две тысячи лет до времени Христа; лес не смог уничтожить, он лишь покрыл их зеленым саваном, нагромождая понемногу над ними свои корни, лианы, свои заросли и своих обезьян.

Они до сих пор говорят живым языком о тех местах, где люди поклонялись божеству на заре буддизма, — и священный город, конечно, здесь. Он дремлет здесь повсюду у моих ног, скрытый под лиственным сводом.

И даже холм, на котором я стою, был некогда священной «dagoba», и тысячи верующих трудились над ее постройкой, во славу своего пророка, — брата и предтечи Иисуса. Основание ее охраняют вереницы слонов, высеченных из гранита, боги, лица которых почти стерты веками; когда-то каждый день здесь звучала священная музыка, а боги благосклонно принимали исступление и молитвы…

Вот описание этого города, которое мы находим у одного из поэтов индусской древности:

«Нет числа храмам и дворцам Анурадгапуры; их купола и крыши из чистого золота сияют на солнце. Улицы полны воинов, вооруженных луками и стрелами. Слоны, лошади, колесницы, тысячи людей движутся вверх и вниз непрерывным потоком. Много жонглеров, плясунов, музыкантов из разных стран, цимбалы и инструменты которых украшены золотом».