Прогулки с Вольфом - страница 9

Уилфорд Гиндон в школьные годы

«У нас были недлинные уроки, и оценки выставлялись как за поведение, так и за академические успехи. Упор делался на том, чтобы научить нас быть леди и джентльменами, как говорил наш учитель. В этой школе экзаменовали только раз в год, что сильно отличалось от опыта, полученного мной в школе-интернате с обучением в отрыве от жизни. Большую часть учебной программы в Школе органического образования занимали семейные мероприятия. Именно в те времена мне особенно сильно не хватало мамы. Мне хотелось, чтобы она увидела мои выступления.

Я думаю, что именно там были заложены основы моей философии с принципами, почерпнутыми у квакеров, когда вам не указывают, что надо делать, а чего не надо. Вместо этого, скорее, направляют и показывают примеры, способствуя осознанию ценности быть честным, необходимости заботы о своем теле и здоровье, ненасилия во всех аспектах жизни. Я понял, какова награда жить порядочным человеком. Мы получали представление о ценности доброго отношения друг к другу. Мы осознавали, что надо жить, делая лишь то, что правильно, а не повиноваться стадному чувству и тупо следовать за другими».

В 1945 году Уилфорд вернулся в Огайо, где пошел в квакерскую школу-интернат, расположенную на окраине Барнсвилла. Школа была известна под неофициальным названием Олни. Это название позаимствовано из стихотворения «Олни Грин», написанного бывшим учителем и священником Луи Табером, и утверждено студенческим советом в 1876 году. Величественные здания из красного кирпича с классными комнатами и общежитиями были окружены гигантскими старыми деревьями. В студенческом городке к услугам его обитателей имелись спортивные поля. Там же было молочное стадо, фруктовый сад и небольшое озеро, окруженное лесом.

В школу Олни (она называется Школа Друзей Олни) и теперь приезжает молодежь из Северной Америки и даже из более удаленных частей света. Едут для того, чтобы получить образование, в основе своей базирующееся на квакерских ценностях. Зеленые волнистые склоны этих мест отличаются от равнинных районов западного штата Огайо. Фермерские хозяйства разделены лесополосами, и узкие дороги петляют, огибая роскошные старинные усадьбы. Однако преобладают в этих краях небольшие скромные жилища. Кроме квакеров здесь живут амиши. Их лошадиные повозки, замедляющие темп движения автомобилей, видны тут и там.

Родственники Уилфорда по материнской линии, семейство Холл, все еще жили в этих краях, также как его брат Клиффорд и две сестры, которые в свое время вернулись в Огайо. Его кузены учились в Олни, они-то и помогли Уилфорду приспособиться к жизни в общежитии и к обучению в учебном заведении, где придерживались формальной системы выставления оценок.

«Мы должны были сдавать ежегодные государственные экзамены и получать оценку. В течение всего года сложно было выйти, по крайней мере, в среднем, на оценку си с минусом. В противном случае предстояла дополнительная работа или неуд. Мне удавалось удержаться чуть-чуть выше линии отсечения. Если бы я учился усерднее, то, вероятно, мог бы получить оценку лучше, но большая часть времени моей учебы была потрачена на общение. Многочисленные встречи с девушками и парнями, тусовка с соседями по комнате, познание того, как делиться и как ладить, как дразнить и каково это – самому быть объектом насмешек, а после этого никогда никого не дразнить. Именно тогда я сформировал основу своих взглядов на политику и на людей. Я понял, что такое жизнь, и научился отличать важное от второстепенного.

Это были четыре года учебы под присмотром лучших учителей, о которых можно было бы только мечтать. Они были морально выше всех нас и полностью посвятили себя своему делу. Они научили нас самим решать все проблемы, вместо вымещения зла на учителях, или на соседе по комнате, или еще на ком-то.

Прозвище у меня появилось в школе-интернате. На собраниях мальчики сидели с одной стороны зала, а девочки – с другой. Будучи квакером из южных штатов, я не выносил никакой сегрегации, поэтому на каком-то собрании я сел в той половине зала, где были девушки. Некоторые ребята начали обзывать меня, исказив мое имя Уилфорд на Вольфорд. В те времена солдаты, пытавшиеся флиртовать с молодыми женщинами, пытались привлечь их внимание посвистом. Таких свистунов называли «волками». Из-за того, что я всегда был против правил, разделяющих мужчин и женщин, я стал зваться «волком», то есть Вольфом. Похоже, именно с той поры эта кличка и пристала ко мне».