Прохладная тень - страница 14

— У человека есть право на уединенность. То, что он хочет, чтобы его оставили в покое, еще не значит, что он в чем-то виновен.

Сидя за рабочим столом Энид с трубкой около уха, Мадди набирала первый по счету телефонный номер в записной книжке сестры.

Оказалось, что он принадлежал ее сутенеру.

— Она задолжала мне две штуки баксов. Я ссудил ее деньгами на покупку машины. Когда найдешь ее, освежи ей память.

Машина.

Энид не изменилась.

— Вы что-нибудь слышали о ней? — Спросила Мадди.

— Нет. Уже с месяц. Она у всех позанимала кучу денег. Я думаю она удрала из города. Мои девочки постоянно так делают. Порви с клиентом и не возвращайся.

Похоже ситуация начинала проясняться. Мадди просто позволила своему воображению возобладать над здравым смыслом. Но у нее никогда его не было в достаточном количестве. Здравого смысла, разумеется.

— Эй, ты не ищешь работу? Я могу взять другую девочку, особенно сейчас, когда нет Энид.

— Говоря по правде, я предпочитаю зарабатывать деньги будучи полностью одетой.

Он засмеялся.

— Все поначалу скромничают. Но они меняют свое мнение. У меня есть легкая работа, с которой ты могла бы начать. Затворник, который живет на окраине города. Недавно звонил и спрашивал насчет девушки с темными вьющимися волосами и белой кожей. У тебя темные волосы?

— Д-да.

— Не имеет значения. Эдди звонит только когда пьян. Слишком пьян чтобы что-либо соображать. Он просто в полном отрубе.

Мадди влезла в одно из плотно облегающих платьев Энид.

Он не могла вдохнуть.

Она изогнулась, чтобы вдеть ноги в туфли на высоком каблуке. Ее грудь сдвинулась и один сосок выскользнул из красной ткани.

Она дернула за вырез платья, натягивая его выше. Швы затрещали. Она посмотрела на свое отражение в зеркале в полный рост. Ее трусы просвечивались. ‹…›

Это было смешно. Она не могла выйти из дома в таком наряде. Ее арестуют за непристойное обнажение в общественном месте.

Эл — так звали сутенера — говорил ей, что Эдди будет так пьян, что не сможет даже различить цвет ее волос. Если он не заметит цвета ее волос, тогда, вероятно, он не заметит и все остальное.

Изогнутой как крендель рукой, Мадди расстегнула молнию на спине, затем с трудом выбралась из платья и швырнула его на пол.

Воздух.

Благословенный воздух.

Она примерила еще два платья — с таким же успехом.

Она была слишком практична для такого рода одежды. Что если машина сломается и ей придется идти пешком? Что если удушающая жара спадет и станет холодно? И самое главное. Комфорт. Если она собирается прочесать дом Эдди Берлина, пока он будет лежать на диване в бесчувственном состоянии, ей необходима удобная одежда. Если придется быстро убегать или, по крайней мере, настолько быстро, насколько способен человек не в форме, лучше одеть свои собственные ботинки. Практичные ботинки.

Она также решила, что неплохо бы одеть что-нибудь во что нелегко влезть. Или, точнее, из чего нелегко вылезти.

Ее собственные шорты и черная футболка подойдут. Кожаный ремень, с пряжкой, которую сложно расстегнуть. Пара спортивных ботинок, чтобы при случае обратиться в бегство.

Косметика?

Забудь об этом. Время не терпит. Не стоит давать ему возможности протрезветь.

‹…›

Она достаточно долго стучала в незакрытую входную дверь, чтобы у нее начали болеть костяшки пальцев. Внутри лаяла собака.

Она постучала еще раз на этот раз кулаком.

— В доме никого нет.

Она подпрыгнула и у нее перехватило дыхание.

Голос раздался где-то позади нее.

Этот голос она мигом распознала, несмотря на то, что слышала его лишь однажды.

Эдди Берлин.

Она развернулась на месте и осмотрелась вокруг. Звучал ли он пьяным? Абсолютно невменяемым? Она уповала на Бога, что да. Или у нее были проблемы. Большие проблемы с большой буквой Э, рифмующейся с Е.

— Эдди?

Порыв вестра разворошил ее волосы. Сухая трава зашелестела.

— Эй?

Его голос вновь откуда-то возник. Или из неоткуда. В конце концов это как раз там, где она находилась.

— Ты знала, если один ленточный червь съест другого, ему достанется мудрость переваренного червя?

Мудрость? Она спустилась вниз по ступенькам крыльца.

— Какого рода мудрость? Такого, как тайна Таос Хума