Прохладная тень - страница 36

— Ты одинока?

Вопрос поймал ее врасплох. Но что это с ним. Он, казалось, был в состоянии читать ее мысли, понимал ее даже лучше, чем она понимала себя.

— Мэри? Ты там?

— Да. — Она приспособила свои наушники, перепроверяя, чтобы удостовериться, что они были вне эфира. — Ты на улице? — спросила она. — Я слышу что-что, что походит на сверчков. И возможно цикад.

— Мне нравится быть на улице. На открытом воздухе. Я дышу свободнее, когда вижу небо, звезды. Но ты не ответила на мой вопрос.

Одинока. Была ли она одинока? Она думала об этом. Думала о своих днях и ночах. У нее был Хемингуэй, точно, и хотя она любила его, он не был хорошим собеседником. Они не сидели вместе, долго обсуждая свои чувства. — Да — , призналась она тихо, боясь, что будет сожалеть о своем признании. Но я не столь одинока, как раньше. Теперь, когда я знаю, что ты где-то там.

Если бы она подслушала кого-то, говорящего такие вещи, то закрыла бы ему рот. Она не беспокоилась. Она не беспокоилась! — Что насчет тебя? Ты одинок? — Вот сейчас он скажет ей о своих трех женах.

— Все мы одиноки.

Так просто. Так честно. — Сегодня ты кажешься грустным. Ты грустишь? — Она не хотела, чтобы он был грустен.

Он вздохнул, и этот вздох она прочувствовала до кончиков пальцев ног.

— Ты когда-либо просыпалась посреди ночи… — Он остановился, как будто бы смутился, чтобы продолжать. — Забудь это.

— Нет. Расскажи мне.

Она должна была знать. Все. Все его тайны, не важно насколько темные, насколько болезненные. Это — то, чем была любовь. Знание кого-то. От и до.

Колебание. Затем, — Ты когда-либо просыпалась с этим черным чувством в тебе? Этой пустотой, глубоко в твоих внутренностях?

Большая Пустота. Он говорил о Большой Пустоте. — Как будто ты внезапно понимаешь, что ты сделал не тот поворот в жизни, — сказала она. — Главный неправильный поворот, и нет ничего, что ты можешь с этим сделать? Нет пути, чтобы исправить это?

— Точно. У тебя есть чувство, что есть другое измерение, где ты могла бы жить, если бы только ты сделала некоторые вещи по-другому.

— Да. — Как он мог знать так точно, что она чувствовала?

— Ты знаешь, что делает меня грустным? — спросил он.

Она хотела знать о нем все, но могла ли она принять на себя его печаль?

— Музыка.

— Музыка? Но музыка это…жизнь. — Он собирался разорвать ее мыльный пузырь.

— Она не настоящая.

— Как ты можешь говорить такое? Конечно она настоящая. — Они спорили. Расходились во взглядах. Ее сердце было разбито, но она должна была выразить свои мысли. У тебя не будет зрелых отношений, если ты держишь свои истинные чувства при себе.

— Эта песня, которую ты поставила прямо сейчас…она не настоящая.

Богохульство! Она попыталась предупредить себя, говоря, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, он был слишком хорош, чтобы быть правдой. — Потому что музыка это кое-что, что мы слышим, ты это имеешь в виду? Поскольку ее нельзя увидеть, нельзя потрогать? — Пожалуйста, скажи мне что ты подразумеваешь.

— В песне нигде нет ошибок. Там должны быть ошибки.

Он терял ее. — Мы говорим об одном и том же?

— Ты знаешь, что, когда песня записана и вокалист сделал ошибку, это исправляется компьютером? Проклятый компьютер. Это отвратительно, ты так не думаешь? Если певец берет неправильную ноту, это подправляется.

— Нет, этого не может быть.

— Это правда. Музыка должна быть совершенством и не совершенством. Возьми Гарольда Роллинса, с той песней, 'Назад от Края'. Он берет неправильную ноту не раз. Вот это — то, что делает ее такой замечательной. Через некоторое время, ты ловишь себя на том, что ждешь ту неправильно взятую ноту, ты хочешь услышать эту неправильную ноту, это неуловимое различие в настрое голоса. Люди не машины. Они делают ошибки. Они берут не те ноты.

— Ты в порядке? Что-то случилось?

Он неискренне рассмеялся. — Жизнь. Жизнь случилась.

Ему был нужен кто-то. А она даже не знала как его зовут, не знала где искать его. — Скажи мне, где ты.

Поначалу он не ответил. Она испугалась, что он собрался повесить трубку, но затем он сказал, — Мэри, что бы я без тебя делал?

В телефоне потрескивало. Ей было жаль, что она не могла разобрать тон его голоса, было жаль, что она не могла разгадать его. Что-то было не так.