Происхождение скотоводства - страница 16

Послевоенный период в зарубежной науке был отмечен, во-первых, постепенным отказом многих, хотя и не всех, исследователей от крайних взглядов (как, например, диффузионизм в его крайних формах), во-вторых, колоссальными масштабами конкретных исследований, в том числе и в предполагаемых первичных очагах доместикации, что потребовало разработки новых методов и поставило новые вопросы, связанные прежде всего с механизмом доместикации и процессом распространения новых достижений в конкретной географической и исторической среде. В последние годы, кроме того, наметился принципиально новый подход к использованию этнографических данных для реконструкции явлений первобытной истории: На этой базе оказалась возможной более глубокая разработка поставленных проблем, которые сейчас рассматриваются в иной плоскости, что связано с новым уровнем поисков причинно-следственных связей.

Начало указанного периода ознаменовалось обострением дискуссии между представителями Венской культурно-исторической-школы и их оппонентами, результатом чего явился отход первых от ортодоксальной точки зрения и поиски иных путей решения- проблемы происхождения скотоводства. Так, если В. Шмидт продолжал считать древнейшим видом скотоводства оленеводство [924], а Г. Польхаузен пытался подтвердить это привлечением данных о специализированной охоте на оленя, которая будто бы переросла в скотоводство в Центральной Европе в конце верхнего палеолита [878], то другие специалисты либо сомневались в том, что оленеводство могло породить доместикацию других животных (М. Херманне, Г. Хэтт [647; 516]), либо даже доказывали его недавнее возникновение, которое они связывали с влиянием на охотников соседних земледельческо-скотоводческих народов (К. Йеттмар, Ф. Ханчар, К. Нарр, К. Диттмер, Л. Вайда [702; 703; 629; 821; 530; 982]).

В то же время почти все эти исследователи в той или иной мере разделяли идею о самостоятельной доместикации животных охотниками и о возникновении комплексного земледельческо-скотоводческого хозяйства в результате смешения культур северных скотоводов и южных земледельцев. В пользу этого, казалось бы, говорили раскопки К. Куна в Южном Прикаспии, на материалах которых и основывались те, кто считал, что здесь разведение мелкого рогатого скота появилось вне связи с земледелием (Г. Польхаузен, М. Херманне, Г. Хэтт, К. Йеттмар, Ю. Липе [879; 647; 516; 705; 197]). Позже Г. Польхаузен попытался привлечь для обоснования своей теории и материалы некоторых других памятников эпохи мезолита (Зави Чеми Шанидар, Ла Адам, Шатонеф-ле-Мартигю, Руфиньяк и т. д.) [880], однако, как показал К. Нарр [821; 822; 823; 825], все они с еще большей долей вероятности могут быть интерпретированы и иначе.

Таким образом, одна из сложившихся к началу 50-х годов теорий заключалась в том, что важнейший центр становления скотоводства располагался в пределах Средней Азии и Ирана, хотя некоторые исследователи раздвигали его границы до Тибета [Ю. Липе], Инда и Нила [Г. Хэтт]. Как правило, сторонники этой точки зрения понимали под скотоводством именно кочевое скотоводство, выросшее будто бы из сопровождения стад копытных животных охотниками, и протестовали против применения термина «скотоводство» в отношении разведения собак, свиней и кур у мотыжных земледельцев тропических районов. Правда, так считали не все. М. Херманне, например, предполагал, что охотники ловили и приручали молодых особей, что требовало по крайней мере полуоседлого образа жизни [647, с. 212–213].

К. Йеттмар в поисках компромиссного решения между теориями Э. Хана и Венской культурно-исторической школы высказал соображение о том, что спорадическое содержание индивидуальных особей могло возникнуть у охотников, тогда как их регулярное разведение появилось лишь впоследствии, когда охотники заимствовали земледелие у соседей [704, с. 11–12]. Другой сторонник компромиссного решения — И. Амшлер считал, что стадные животные были одомашнены в северных районах охотниками, а все другие нестадные — земледельцами тропического и субтропического поясов [398, с. 20]. По Ф. Цейнеру, в доземледельчеекий период были одомашнены собака, овца и коза, тогда как доместикация других животных была прямо или косвенно связана с земледельцами [1055, с. 23–28].