Происшествие на хуторе аль-Миниси - страница 15
— О милосердный, где твое милосердие?
Его отвели подальше, туда, куда не доносился запах тления.
— Сабрин умерла, Абд ас-Саттар.
Он ничего не ответил тогда жене. Ситтухум громко плакала. Собрались жители хутора, узнав о случившемся. Конторщик поехал в Этай аль-Баруд, привез саван, принадлежности для обмывания. Принесли микрофон. Шейх стал читать Коран. Пришел хаджи Хабатулла аль-Миниси, сочувственно пожал руку:
— Крепись, Абд ас-Саттар.
Дал целых десять фунтов.
Судебный врач диктует секретарю свое заключение:
— Во вторник двадцать третьего мая тысяча девятьсот шестьдесят седьмого года в деревне Дамисна округа Этай аль-Баруд провинции аль-Бухейра мною, судебным врачом таким-то, в присутствии таких-то произведено вскрытие трупа… Вскрытием установлено…
Врач достает что-то из трупа, кладет в пробирку, тщательно заворачивает. Маамур перечитывает при слабом свете фонаря бумагу:
«Во имя Аллаха милостивого, милосердного. Уважаемый господин маамур округа Этай аль-Баруд!
Мы, один из жителей деревни Дамисна, извещаем Ваше Превосходительство истинно, как перед богом, что Сабрин дочь Абд ас-Саттара, караульщика на хуторе хаджи Хабатуллы аль-Миниси, умершая и похороненная 14 апреля 1967 года, скончалась не своей смертью, по воле Аллаха, а была отравлена токсафеном. Многие знают об этом, но молчат, ибо Аллах повелел хранить тайну, и мы никогда не выдаем друг друга, боясь греха. И мы не знаем, кто ее отравил. Уведомляем Ваше Превосходительство о происшедшем для того, чтобы истина была раскрыта и правосудие могло свершиться. Аллах да упокоит ее душу. Она была хорошая девушка. А жених ее Абуль Гит аль-Миниси не знает, как все случилось. Остаемся слугой Вашего Превосходительства. Слава всевечному господу.
Искренний доброжелатель».
Омда проговорил:
— Пошли ко мне, там закончим.
Все отправились к омде, предшествуемые караульщиком, несшим фонарь. Шагали, наступая на собственные тени, которые словно плясали, то укорачивались, то удлинялись, то мягко изгибались вслед за колебаниями язычка пламени.
Появление процессии в деревне в ночную пору вызвало всеобщее волнение. Жители выходили на порог. На лицах было написано удивление. Произошло что-то необычное, из ряда вон выходящее. Люди перешептывались. Потом из этих перешептываний сложатся рассказы и истории. Их будут пересказывать друг другу долгими вечерами в деревенской кофейне. Абд ас-Саттар, который идет посреди двух караульщиков, непонимающе смотрит вокруг. А вся Дамисна говорит о Сабрин и о человеке, убившем свою дочь.
В конторе у омды его поставили перед маамуром. Множество глаз впились в него острыми колючками. Начали задавать вопросы: имя, возраст, род занятий, адрес, ближайшие родственники, есть ли у тебя враги на хуторе, есть ли враги в Дамисне, кого подозреваешь в убийстве Сабрин.
Абд ас-Саттар не знает, как он отвечал. Маамур допрашивал его сидя. Секретарь записывал вопросы и ответы. Иногда Абд ас-Саттар не находил, что сказать, молчал. Тогда маамур диктовал секретарю:
— Пиши: на вопрос не ответил.
Фонарь светил тускло, но жар от него исходил нестерпимый. Глаза ели Абд ас-Саттара поедом, раздевали догола, пронизывали насквозь, обвиняли в глупости и безумии. Он стоял, как распятый. Вспомнились ему вдруг те, кто крадет урожай, поджигает пшеницу, травит скот, вырывает с корнем молодые побеги хлопчатника. Стало жаль их. Следствие беспощадно. Следствие — это поединок. И он его проиграл.
— Ты подозреваешься в убийстве своей дочери Сабрин. Что ты можешь сказать по этому поводу? Отвечай.
Ему захотелось заплакать, признать свое поражение, сдаться.
— Клянусь Аллахом, господин маамур, не было этого.
Почувствовал, что устал. А ведь он все ночи не спит до утра.
— Вина твоя установлена, Абд ас-Саттар. Признавайся.
Ноги под ним ослабели, обмякли. Перед глазами все плыло, как в тумане. Неизвестно почему, подумал о хуторе, о трех фунтах, которые получает первого числа каждого месяца. Как несет их домой, отдает Ситтухум. Та идет в лавку Абуль Фатуха, расплачивается, приносит остаток.
— Осталось у нас, Абу Занати, один фунт и семьдесят пять пиастров.