Происшествие с Андресом Лапетеусом - страница 4

После того, как подразделения их полка дошли до развалин и прошли дальше, Пыдрус распорядился отправить раненых на перевязочный пункт. Вечером младший лейтенант Лапетеус вернулся из санитарного батальона. Роогаса, у которого было ранение в легкие, эвакуировали в тыл.

Паювийдик, чертыхаясь, разыскивал хозвзвод. У него сосало под ложечкой, и он ругал поваров, запропавших черт те куда.

Хаавик доложил командиру батальона подробности обороны развалин. Он же написал заметку в дивизионную газету, вскоре ему дали орден Красной Звезды…

Вдруг майор Роогас сообразил: Андрес Лапетеус пригласил в гости только тех, с кем он до последнего оборонял развалины. Припомнилось и то, что он и Лапетеус после боя несколько сблизились. Они не стали хорошими друзьями, но время от времени он ощущал потребность пойти в пятую роту второго батальона, где Лапетеус был уже командиром роты. Там он встречал и Паювийдика и Хаавика, которого потом послали в военную школу на ускоренные курсы подготовки офицеров. Встречал он порой и медсестру Хельви Каартна, это она в то утро перевязала и его и Лапетеуса.

Да, Лапетеус пригласил именно тех, кто был с ним в развалинах дома, с теплотой подумал Роогас. Он снова позвонил в больницу. Лапетеус все еще не пришел в сознание.

— Как он… вообще?

— Положение серьезное. Тяжелое сотрясение. Сломана часть ребер. Сильные внутренние кровоизлияния. Ранения головы. Сейчас пока ничего точно сказать нельзя. Так скоро мы к нему никого не пустим.

Роогас понял, что дежурный врач считает его нетерпеливым чиновником, которому не терпится допросить главного виновника катастрофы. А ему было просто жаль Андреса Лапетеуса. Он упрекал себя, что вчера вечером держался холодно, сдержанно, что не понял и не хотел понять Лапетеуса.

Майор Роогас решил разыскать Паювийдика и Пыдруса. Их адреса он знал…

Анте Паювийдик сидел на кухне и хлебал картофельный суп.

— Садись, — он указал на табурет. Потом достал из шкафа чистую тарелку, налил и Роогасу. — Приятного аппетита.

Он действовал так спокойно и обыденно, словно майор Роогас был его ежедневным гостем, который заходит по вечерам похлебать супа из миски на уголке кухонного стола. Конечно, Роогас не чужой ему. Как может быть чужим человек, вместе с которым лежали под огнем врага, кто при встрече на улице охотно поболтает с тобой и разопьет бутылочку пива где-нибудь в буфете или в баре. Раза два они были в гостях друг у друга.

Майор Роогас съел несколько ложек супа.

— Лапетеус в больнице, — сказал он тогда.

— Что с ним? — Паювийдик перестал есть.

— Разбился, почти что насмерть.

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Как же это случилось?

— Он вас домой не отвозил?

Паювийдик внимательно посмотрел на майора Роогаса.

— Нет. Я успел на поезд. Пыдрус остался там. Не думаю, что он отвозил его.

Роогас уже хотел спросить, почему Паювийдик так считает, но удержался. Ведь он никого не допрашивает. Тем более, что он пришел сюда не как официальное лицо.

— Грустная история, — сказал Роогас, — Вечером мы сидели вместе.

— Он был какой-то странный. Лапетеус вообще-то молчаливый человек, а вчера в основном говорил он. Работал языком, совсем как я или Хаавик. Тот, правда, не пришел.

Роогас подумал, что и ему бросилась в глаза необычная разговорчивость Лапетеуса. Он заметил:

— Хаавик убит.

И рассказал Паювийдику всю историю. Поведал о своих предположениях. Что Лапетеус отвез их домой. В пьяном виде разные делают глупости. Привычно добавил, что подавляющая часть аварий происходит тогда, когда люди, управляя автомашиной или мотоциклом, находятся под воздействием алкоголя.

— Ничего не понимаю, — заметил Паювийдик. — Это несчастье или черт знает что? Хаавик — кобель, это мы все знали. Но что он с женой своего друга и в теперешнем возрасте… Мы не очень-то ладили с Хаавиком, но такого конца я ему не пожелал бы. Жаль человека. Кататься он здорово любил, но таскать санки в гору не хотел… А Лапетеусу я вчера паршиво сказал. Жизнь дьявольски запутанная штука.

После ухода майора Роогаса Паювийдик задумался. Снова обвинял себя в том, что вчера вечером слишком резко говорил со своим бывшим командиром роты. Сразу же, как только Лапетеус открыл ему дверь, он начал придираться.